Судоку для убийцы - [5]

К сожалению, дополнительной информации профессор не выдал. И Кейт не знала, был ли этот Гарри причастен к его проблеме. И даже если был, поделать ничего не могла, пока этот человек не объявился.

Когда Кейт свернула на Портер-стрит, было почти десять часов. Большинство жителей удалилось на покой: везде темно, и только из окон стоявшего посреди квартала дома с белыми наличниками рвался наружу яркий свет. Освещено было и крыльцо.

Тетя Пру не хотела, чтобы она вернулась в темный дом. Кейт почти слышала, как она говорит: «На улицах опасно. Одинокая молодая женщина не может быть за себя спокойна». Хотя за последние десять лет в Гранвилле не было ни одного нападения, Кейт понимала беспокойство тетки. Впрочем, скорее всего избыток внимания будет ее раздражать. Надо найти способ вежливо, но твердо убедить Пру, что она способна сама о себе позаботиться.

Кейт выехала на подъездную дорожку. Выйдя из автомобиля, впервые заперла дверцы. Первое, что почувствовала, войдя в дом, был запах лимонного полировочного средства «Пледж». Все поверхности сияли. Пылесос оставил на ковре примятый след. В вазе стояли поздние астры, а в коридоре витал запах еды.

Из кухни доносилось звяканье кастрюль, в раковине шумела вода. От запахов и звуков у Кейт слегка закружилась голова. Она вдруг вспомнила, что с утра ничего не ела.

На пороге кухни появилась тетя. Пру вытерла руки знакомым линялым передником — Кейт помнила его с детства. Нахлынули воспоминания. Мама, маленькая и изящная, выходила к Кейт, когда та возвращалась из школы. На столе ее ждал горячий обед. Этот образ померк, а в поле зрения явился красный спортивный костюм тети Пру.

— Обед на столе. Вымой руки и иди скорей в кухню, пока не остыло.

Кейт послушно исполнила распоряжение. Она вдруг почувствовала смертельную усталость, сейчас она была не готова решать возникшие проблемы. Кейт испугалась, что поставила под удар свою работу в институте: не приняла мер предосторожности. Есть ли у нее шансы спасти музей?

Она тщательно вымыла руки и даже сполоснула лицо, после чего направилась в кухню. Против места, на котором она сидела в детстве, стояла еда. Кейт шлепнулась на стул и быстро выпрямилась. «Ох уж это мне возвращение домой», — подумала она, глядя, как Пру наливает ей в стакан молоко и придвигает тарелку. Надо бы заглянуть в подвал, где, должно быть, стоят отцовские французские вина.

Пру уселась напротив. Смотрела, как она ест.

— Никогда не догадаешься, кого я встретила на рынке.

Кейт промычала с набитым ртом и повернула голову, выказывая интерес.

— Лу Альбиони.

Кейт никак не отреагировала.

— Да ты должна его помнить. Средний сын Антонио.

Кейт снова не отреагировала, хотя в душу закралось подозрение: она догадывалась, куда клонит тетя.

— Его только что сделали менеджером. Такой очаровательный молодой человек. Такой вежливый.

Она поднялась и положила Кейт добавки.

— Тетя Пру…

— Он хочет тебе позвонить.

— Тетя Пру!

— Блестящее будущее. Гарантия занятости. Всем надо что-то есть!

Пру многозначительно подняла палец.

Когда со стола всё убрали и вымыли посуду, пошел двенадцатый час. Кейт стояла на крыльце, пока тетя не вошла в свой дом. Затем спустилась в подвал, нашла бутылку пино нуар 1998 года. Открыла пробку, заглянула на верхнюю полку шкафа в поисках бокала и нашла его там, где ожидала, за кувшином. Налила вина, вынула из ящика сборник со сканвордами и понесла все в гостиную.

Через несколько минут Кейт углубилась в цифры. Накопившееся за день напряжение растаяло, едва ряды и колонки стали обретать форму. Мозг вошел в комфортный, знакомый мир. В нем царила стабильность, в нем все подчинялось законам. Кейт чувствовала себя здесь хозяйкой: могла выстраивать отношения, теоретизировать. Вписав последнюю цифру в сетку сканворда, подумала, что у нее созрел план действий.

Следующее утро Кейт провела за профессорским столом — изучала все, что имело отношение к банковскому кредиту. К сожалению, не нашла ни одного чека, подтверждавшего месячные выплаты. Профессор ничем не смог ей помочь. Он думал, что они хранятся у Дженис, а та утверждала, что возвращала их профессору.

Когда Кейт спросила о компьютерных подтверждениях, оба тупо на нее посмотрели. Они не пользовались банковской компьютерной программой. «Или какой-то еще», — подумала Кейт. В музее она не видела ни одного компьютера. Пришлось пользоваться бумажными документами, имевшимися в распоряжении.

Сразу после полудня, вооружившись копиями договора о кредите, сопроводительными письмами о перечислении денег и другими разрозненными документами, Кейт прошла пешком три квартала к банку «Фарм энд Меркантайл».

Гранвилль — типичный городок Новой Англии. Скопище беспорядочно стоящих домов, обшитых вагонкой. Крутые крыши, крытые крылечки. Многие построены в начале 1900-х, а то и раньше.

Банк находился в центре деловой части города. Размещался он в кирпичном доме, построенном примерно в 1900 году. На противоположной стороне улицы треугольный газон — Гранвилль Грин, а посредине газона — статуя Абеляра Гранвилля, основателя некогда преуспевающего города. Старая городская стена за скульптурой блестела свежей краской.