— Нет, не успели.
Мне стало легче. Даже не из-за того, что Леру не успели изнасиловать или оплодотворить клоном. Просто теперь моя семья была со мной. Тяжёлая скала треснула и осыпалась с плеч. Теперь я могу расправить плечи, вдохнуть полной грудью. И теперь, казалось, я могу горы перевернуть, теперь я неуязвим.
Лерка очень быстро взяла себя в руки и успокоилась. Она начала мне помогать, выводила женщин с детьми, провожала их к выходу.
Когда осталась последняя дверь, двойник повернулся, затравленно посмотрел:
— Это всё. За этой дверью никого нет. Там лаборатория.
— Лаборатория, — я окинул его холодным взглядом. — Открывай.
— Я не могу. У меня нет доступа. Туда могли войти только Стражи. Несколько недель назад всех Стражей вывезли из монастыря. Теперь всем занимаются сестры-настоятельницы.
— И где сейчас эти сёстры?
Я напрягся, готовясь к тому, что там за дверью могут оказаться ещё и вооружённые монахини Накта.
— Не знаю! — голос двойника перешёл на визг. — Я ничего не знаю!
Я взглянул на замок. Здесь пароль, а сама дверь по толщине не меньше входной. Идти звать кого-то из Стражей, чтоб открыли?
Но звать не пришлось. Страж — тот самый, через которого говорила со мной Каннон, уже был здесь. Двойник бросился к нему, схватив за форму и заверещав:
— Спаси меня! Убей его! Он всё испортил! Он всех выпустил!
Страж с нечеловеческой силой с лёгкостью поднял двойника за грудки над полом и отшвырнул к стене. А затем, как ни в чём не бывало, обратился ко мне.
— Ты закончил, Азиз? — спросил он.
— Почти. Нужно открыть лабораторию. Ты знаешь как?
Страж замер, несколько секунд молчал, потом решительно направился к двери и набрал пароль. Дверь с шипением открылась.
— Торопись, — сказал Страж. — Я собираю всех двойников и солдат на улице. Скоро приедут Накта и попытаются помешать. Мы должны быть готовы.
— А телевидение? Журналисты уже здесь?
— Здесь, — коротко бросил Страж и отступил, пропуская меня вглубь лаборатории.
Лера всё это время стояла за моей спиной, перепугано следила за разговором, явно не понимая, что здесь происходит. Когда я вошёл в лабораторию, она засеменила торопливо следом, очевидно, боясь оставаться наедине со Стражем.
Здесь было достаточно просторно. На лабораторию помещение едва ли походило. Скорее на большой медицинский кабинет. Хирургический стол за ширмой, какие-то кресла, кажется гинекологические и, по-видимому, предназначенные для рожениц. Ящики с медицинскими инструментами, яркие лампы. Было ещё одно помещение за стеклянной стеной. Там и была лаборатория. Холодильники с прозрачными дверцами, внутри колбы и какие-то препараты. Шкафы — большие железные ящики вдоль стены, такие обычно ставят в моргах. От них даже веяло холодом, наверняка внутри работали холодильные установки.
Я ринулся к одному из этих шкафов, распахнул — к счастью там было пусто. Открыл ещё несколько. В том, что там держали мёртвых женщин, сомнений не было. Но к счастью все ящики оказались пустыми.
— Что ты хочешь здесь найти? — спросил Страж.
— То, с помощью чего создают клонов, — задумчиво окинув помещение взглядом, ответил я. — Это всё надо уничтожить.
Страж молча указал пальцем на один из столов. Там стоял аппарат, который вначале я и не заметил, потому что он был прикрыт синей плёнкой.
Я сдёрнул плёнку и поморщился от увиденного. Небольшой, литра на три, прозрачный круглый бутыль, снизу золотая подставка с голубым приглушённым светом. А внутри бутыли какая-то розовая жижа, будто кровь или сукровица с водой. На подставке выемки, кнопки или что-то вроде того.
— Это пратимана-шакти, — сказал Страж, — если говорить проще, машина для создания двойников. Ещё одно творение богов и оно последнее в своём роде. Внутрь помещается генетический материал, а после машина сама формирует яйцеклетку, которую затем нужно поместить в женскую утробу. Я поняла, что ты хочешь её уничтожить, но ещё раз напомню — пратимана-шакти последняя в своём роде. Она не только создаёт эмбрионы, но и может клонировать отдельные органы. Абсолютно всё, кроме костной ткани.
Я посмотрел на Стража и скривился. Последняя в своём роде — это ведь даже к лучшему.
А ещё я догадался, что в этом помещении нет печати Авара, иначе клоно-принтер не смог бы работать.
Я хотел направить на машину разрушающий луч, но тут подошла Лера, грустно посмотрела на колбу с жидкостью и спросила:
— Ты её уничтожишь?
— Да, — без раздумий сказал я.
— Она могла бы приносить пользу. Спасать людей.
— Она никогда не будет приносить пользу. Любой, кто завладеет этой машиной, будет использовать её для своей выгоды.
— Я бы на твоём месте не уничтожала её, — внезапно сказал Страж. — Она тебе самому может пригодиться, ты её заслужил. Вылей жидкость, и пусть девочка спрячет под платье. Все подумают, что она беременна, никто не заподозрит, что машина у тебя.
Я с подозрением взглянул на Стража. Что значит пригодиться и заслужил?
— Давай заберём, — поддержала Стража Лера, с надеждой глядя на меня.
И этот её взгляд… Неужели моя сестрёнка, после всего того, что с ней произошло, всерьёз думает о спасении смертельно больных и хочет помогать людям?
— Ракшас с вами, — бросил я, аккуратно вынул бутыль и вылил содержимое в раковину.
