Судная ночь на Синосе - [8]

– Вокруг отеля необходимо будет выставить охрану, – сказал Ибрагим и, стараясь быть более вежливым, добавил, обращаясь к Алеко: – Сожалею, мистер Алеко, но уверен, что вы понимаете, каково мое положение.

– Отлично понимаю, – ответил ему Алеко.

В этот момент снова погас свет. Вертушки вентиляторов сразу же перестали вращаться, и бар погрузился в темноту. За окном тонкой оранжевой полоской чуть светился небосклон да молодой месяц тускло мерцал своим холодным светом.

Китрос кликнул барменов, и спустя буквально секунду откуда-то из-за гавани донесся раскатистый звук огромной силы взрыва. Судя по силе взрыва, сработало порядка двадцати фунтов пластикового гелигнита, разнеся «Мираж» стоимостью в несколько миллионов долларов на мелкие щепки.

Теперь я смог бы с уверенностью сказать, где находился Гийон.

Глава 3 Во вред себе

Лучи прожектора военного катера осветили картину произошедшего. На поверхности моря, насколько хватало света прожектора, плавали обломки, куски фюзеляжа. Судя по останкам самолета, на нем сдетонировали и ракеты класса «воздух – воздух».

Ибрагим схватил меня за плечи и грубо развернул к себе:

– И теперь ты скажешь, что не имеешь к этому никакого отношения?

– Я находился в отеле с трех часов дня, – без малейшего волнения в голосе ответил я. – У меня много свидетелей.

– Он прав, майор, – сказал Хаким. – Ты не того схватил. Это работа Гийона.

Но Ибрагим не сдавался. Он так был разъярен, что казалось, разорвет меня на куски.

– Откуда мы знаем, что не он подложил взрывчатку днем, когда работал под водой?

Но обвинение было настолько нелепым, что даже Хаким не выдержал.

– Ты тупица. Разве не помнишь – мы были там же и видели все, что он делал? – Он повернулся к морскому лейтенанту, который с волнением слушал, о чем шла речь. – Как можно скорее доставь нас обратно в гавань, а затем вернись и тщательно прочеши весь этот район.

– Я протестую, – начал было Ибрагим, но Хаким рубанул его ладонью по шее.

– Вижу, ты силен только на словах, а не на деле, майор. Поменьше болтовни и побольше дела. Вот что я от тебя требую. Чтобы до полуночи нашел мне Гийона. Не найдешь – придется сообщить об этом твоему начальству и потребовать замены. Ты понял меня?

Мне показалось, что в эту минуту Ибрагим был готов разрыдаться. Он развернулся и, подавленный, отошел в сторону.

Хаким протянул мне сигарету. Взяв ее, я сказал:

– А вы можете быть и крутым, когда захотите.

– Забудьте, мистер Сэвидж. – Он мягко улыбнулся. – Я был отличным преподавателем в одной из лучших общественных школ. Англичане всегда были прекрасными мастерами во всех областях искусства, но, как оказалось, больше всего они преуспели в искусстве быть подлецами.

В этом он был абсолютно прав.

Хаким оставил меня в отеле, строго наказав никуда не отлучаться без его ведома. При этом был вежлив, но настроен решительно. Да и те двое из военной полиции, стоявшие у дверей, всем своим видом показывали, что оставлены здесь явно не для мебели.

В баре уже никого не было, если не считать Моргана, который явно перебрал свою дозу. Он грузно лежал поперек стола, с широко раскрытыми остекленелыми глазами. Я поставил его на ноги и слегка пошлепал по лицу. Он моментально ожил.

– Давай иди в «лендровер» и отоспись, – сказал я.

Он с трудом произнес:

– А что с Гийоном?

– Бог его знает, такая заваруха. Я тебе позже расскажу. Давай двигай.

Я подтолкнул его в сторону холла и вернулся в бар. Из своего кабинета вышел Китрос. Масляная лампа, стоявшая на барной стойке, осветила его мрачное лицо.

– "Мираж"? – спросил он.

Я кивнул в ответ.

– Налей еще виски. Жуть как хочу выпить.

Барменов поблизости не было, и он, сам налив мне виски, подсел рядом. Для него это было совсем необычно.

– Что там с Гийоном?

– Ни слуху ни духу. Когда мы вернулись в гавань, охранники с пирса стреляли по воде, но я думаю, что впустую. От такого взрыва его, должно быть, самого, как и самолет, разнесло на куски.

Он поежился, видимо от моего предположения, и налил еще виски.

– Что с тобой? – спросил я. – Ты дрожишь?

Китрос сделал попытку улыбнуться, и я почувствовал, что он что-то скрывает, что-то очень важное. Не решаясь мне это сказать, он боялся встретиться со мной взглядом.

– Боже мой, – прошептал я, – так ты знал. Ты знал и о том, чем он занимался, не так ли?

– Не говори ерунды, дорогой Джек.

Он попытался замять разговор, но я решил не спускать его с крючка.

– Так, теперь до меня дошло. Все те твои поездки на Кирос. Ты помогал им. Они, должно быть, платят тебе огромные деньги.

В ответ он только улыбнулся:

– Скажу тебе, это одно из моих самых прибыльных дел.

Я не смог удержаться от смеха.

– Но уличить меня в этом совсем не просто, Джек, – сказал он спокойно.

– А я и не собираюсь этого делать. Я ничего не имею против израильтян, даже если бы в сорок седьмом один из их чертовых аквалангистов не подорвал меня в порту Яффа. Да будь я проклят, если приму чью-либо сторону. Что мне теперь делать?

– Подожди немного, – сказал он. – Если дела для тебя будут складываться плохо, беги отсюда на своей «Ласковой Джейн». Подожди меня на Киросе. Для тебя в Эгейском море много работы, и я помогу тебе.