Судебные речи известных русских юристов - [27]
Вот то начало, которое провозгласил новый закон о печати. Это начало относится к опозорению, к диффамации, к брани. Оно относится и к другим преступлениям. Если в группе новых законов о печати не имеется особого закона о клевете, то только потому, что этот закон существовал раньше и помещен в другой части Уложения.
Таким образом, это новое начало относительно печатания обвинительных приговоров должно заменить прежнее, вытекающее из 1536 статьи. Говорят, наши операции совершаются в нескольких губерниях; поэтому мы требуем, чтобы, помимо других газет, приговор был напечатан и в "Губернских Ведомостях" тех губерний, на которые операции банка простираются. Но ведь банк правит делами из Петербурга, следовательно, только в Петербурге и уместно печатание.
Во-первых, если держаться такого начала печатания обвинительных приговоров по пространству деятельности оскорбленного, то ведь не предохранишь себя от неудержимого потока требований. Представим себе, что кто-нибудь написал клеветническую статью о мануфактуре Саввы Морозова или о виноторговле братьев Елисеевых. Произведения этих фирм расходятся по всей России -- от хладных финских скал до пламенной Колхиды, прошу вас сосчитать, во скольких газетах нужно было бы напечатать обвинительный приговор, потому что во всех местностях России эти два, с одной стороны мануфактурный деятель, а с другой -- виноторговец, совершают свои операции. Ведь надо было бы удовлетворить их требования. Да зачем? Ведь сегодня сами представители обвинения говорят, что губернских ведомостей никто не читает, ну а если их никто не читает, то к чему же печатать там обвинительный приговор? Да зачем я буду навязывать читателям газет, в которых самая статья не помещена, зачем буду навязывать чтение печатного приговора о такой статье, которая им не известна?
Я понимаю, читатели "Новостей" читали статью, они могут быть заинтересованы прочесть на нее опровержение, обвинительный приговор. Но какое дело читателям "Тульских Губернских Ведомостей" прочитать обвинительный приговор о Нотовиче, осужденном за клеветническую статью, которой они никогда не читали? Это требование всецело неосновательно -- и я не сомневаюсь в том, что оно будет отвергнуто.
Я заканчиваю.
Позвольте мне. господа судьи, обратиться к вам с вопросом: помните ли вы хотя один такой случай, когда, вследствие статьи, ошибочной или клеветнической, потерпел бы крушение какой-либо банк? Вы не помните такого случая, потому что его не было. Но что банки рушились, что погибали состояния не только людей богатых, но и бедных, благодаря тому, что печать не смела или не хотела обратить внимание на злоупотребления, делавшиеся в них, -- такие случаи можно считать десятками. С 1875 года, со времени легкой руки Московского ссудного банка {Дело о Московском ссудном банке рассматривалось в Московской судебной палате в октябре 1876 года.}, мы видели десятки банков, потерпевших крушение, но об этих банках было полное молчание в печати и благодаря этому молчанию погибали и состояния, и сбережения бедного люда.
Необходимо взвесить общественные интересы, необходимо обратить внимание, что банки, акционерные предприятия не находятся в положении безответном и беззащитном. Ведь они в своих руках имеют такие средства, как публичность собрания и отчетности, которые всегда могут изобличить всякую несправедливую о них статью. Им стоит только собрать общее собрание для того, чтобы дать отчет в своих действиях. Этот отчет всегда может быть напечатан, может быть напечатано опровержение. Ничто не обязывает акционерные банки и вообще акционерные правления раскрывать двери общих собраний для публики, но никто и не воспрещает. Во всяком случае, если желательно восстановить честь, то восстановить честь можно собственной отчетностью, давая ее публично перед оппозицией, которую нужно создать, а не угнетать своей правленской партией. Это такое средство, которым не может обладать самая сильная газета в мире. Отчего же не прибегнуть к этому средству? Отчего не искать удовлетворения здесь? Ведь огорчение, причиняемое неправдой известному учреждению, не так досадно, как оскорбление, причиняемое частному лицу. Я полагаю, частному лицу, которое не может прибегнуть ни к какому публичному оправданию в своих действиях, остается единственное убежище -- суд. Я понимаю прибегающего к суду чиновника, который не имеет возможности отдавать публично отчет в своей деятельности, потому что она совершается в стенах канцелярии, но для огромного акционерного предприятия представляется более средств к оправданию и к очищению, чем процесс о клевете. Но когда вы, господа, прибегаете к суду, просите обвинения в клевете, то нельзя возлагать на обвиняемого таких требований, чтобы он доказал с полной точностью все то, что в его статьях содержится о многосторонней и достаточно сокровенной деятельности. Требовать этого, значит закрывать уста печати. Уважая такие неудобоисполняемые требования, суд, может быть, закроет тому или другому недобросовестному писателю рот, но с этим вместе наложит молчание на всю печать.
«10 апреля 1892 г. во дворе дома № 8 по Владимирской улице Петербурга студент А. П. Богачев нанес пять ран своей жене Л. А. Богачевой, оказавшихся легкими и не принесшими расстройства здоровью.Задержанный на месте совершения преступления, Богачев признал себя виновным в совершении покушения на убийство жены, однако затем в процессе судебного разбирательства дела отказался от этого своего показания и признал себя виновным в нанесении ранений жене в состоянии запальчивости и чрезмерной раздражительности. Защищавший Богачева С.
«Для вас, господа присяжные заседатели, как для судей совести, дело Наумова очень мудреное, потому что подсудимый не имеет в своей натуре ни злобы, ни страсти, ни корысти, словом, ни одного из тех качеств, которые необходимы в каждом убийце. Наумов – человек смирный и добродушный. Смерть старухи Чарнецкой вовсе не была ему нужна. После убийства Наумов оставался в течение двенадцати часов полным хозяином квартиры, но он не воспользовался ни одной ниткой из имущества своей барыни-миллионерки. И когда затем пришла полиция, то Наумов, как верный страж убитой им госпожи, отдал две связки ключей, не тронутых им до этой минуты.
«28 ноября 1892 г. Мария Елагина не нашла оставленной ею на туалетном столике изумрудной брошки. О пропаже брошки было немедленно заявлено в полицию. Вскоре владелец магазина ювелирных изделий Лутугин сообщил, что сходная по приметам брошка куплена им у неизвестной гражданки, назвавшейся Ольгой Перфильевой. Предъявленная Лутугиным брошка была опознана Елагиными. По оставленному Перфильевой адресу таковой там обнаружить не удалось – таковая по означенному адресу не проживала…».
«28 августа 1883 г. утром, около девяти часов, на Невском проспекте в Петербурге в доме, в котором была расположена ссудная касса, принадлежавшая И. И. Мироновичу, был обнаружен труп 13-летней девочки Сарры Беккер. Труп во время его обнаружения был уже совершенно холодным и находился в маленькой комнате кассы. Комната была заставлена мягкой мебелью. Покойная лежала навзничь поперек большого мягкого кресла. Одета Сарра была в новое праздничное платье, в чулках и полусапожках. Голова ее, с расплетенной косой и всклокоченными на лбу волосами, покоилась на ручке кресла и ручке рядом стоящего дивана.
«Для русских Баден-Баден прежде всего – город Тургенева. Здесь он прожил в добровольной литературной ссылке почти все шестидесятые годы, сперва в меблированной квартире, а затем на собственной вилле. Здесь же, на этой вилле, написан и „Дым“ – поэма Бадена…».
«Прошло еще два года. Каждая их минута была по-своему любопытна и значительна. Даже то, что виделось во сне, вполне захватывало, хотя бы на время, мою душу. Возможно ли удержать все это!.. Пришлось бы не жить, а только записывать. И сколько бы получилось повторений, общеизвестных и ненужных, тогда как в самой жизни все это выходило как бы новым и необходимым! Но эти мгновения уже успели исчезнуть бесследно и для меня. Оглядываясь назад, я могу довольно кратко передать мою жизнь за это время…».
В книге анализируются правовые аспекты взаимодействия Российской империи с государствами Средней Азии с начала XVIII в. до 1917 г. Автор характеризует основные этапы формирования российского влияния на правовое развитие среднеазиатских ханств, рассматривает главные направления, по которым это влияние осуществлялось. Обращается внимание на средства и методы российской правовой политики в ханствах Средней Азии после установления над ними протектората. Отдельно рассмотрен вопрос о правовой политике России в среднеазиатских регионах с особым правовым статусом, а также в условиях военного положения, революционной ситуации и проч.
До Октябрьской революции автор трудился адвокатом в Москве. В Первую мировую войну – поручик 2-й Гренадерской артиллерийской бригады. В августе 1918 года вступил в Добровольческую армию. Затем в СССР вынужден был жить по подложным документам, на имя Лопатина. С 1923 года – член коллегии защитников Кубанской области. В 1935 – „вычищен” и лишен возможности работать адвокатом. Проработав адвокатом 13 лет и еще несколько лет юрисконсультом, автор видел все недостатки советского суда и мог сравнить его с тем, что было до революции.
Книга «Обойтись без Бога. Лев Толстой с точки зрения российского права» продолжает ставшую популярной среди читателей серию публикаций, посвящённых истории российского и советского права. Автор исследует литературные труды великого писателя, философа и общественного деятеля на основе российских законов и нормативных актов, в том числе решений Правительствующего Сената как кассационной инстанции по различным резонансным делам. Романы «Воскресение», «Анна Каренина», драма «Живой труп», написанные Л.Н. Толстым на основе материалов реальных судебных процессов, позволили автору высказать собственную точку зрения относительно нравственных аспектов как самого уголовного проступка или преступления, так и последующих душевных страданий преступника, его совершившего, а также провести сравнительный анализ правовых оснований привлечения к уголовной ответственности террористки Веры Засулич и героини романа «Воскресение» проститутки Екатерины Масловой. Особое внимание в книге уделено участию Л.Н.
При взгляде на сегодняшнее состояние правосудия в России язык тянется назвать его первобытным, однако стоит попридержать язык. В том-то и дело, что первобытные общества, как показывает Боб Блэк, гораздо лучше справлялись (и справляются сегодня) с конфликтными ситуациями и даже с тяжкими преступлениями. Всё дело в устройстве общества: «современное» здесь совсем не означает «более справедливое», скорее наоборот. Аргументы у Блэка более чем наглядны и убедительны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге на основе судебной практики и с учетом нового законодательства [Украины — прим. автора fb2-документа] изложены проблемы имущественной и моральной ответственности за повреждение автотранспортных средств в результате дорожно-транспортных происшествий, рассмотрены особенности страхования и возмещения ущерба в случаях повреждения автомобиля и другого застрахованного имущества.Автор рассказывает, при каких условиях наступает эта ответственность, на кого и в каком размере она может возлагаться, какими доказательствами подтверждается, каковы порядок принятия исковых заявлений и подготовки дела к слушанию в суде, проведения автотехнических (товароведческих) судебных экспертиз, а также проводит анализ ошибок, допускаемых судами при разрешении споров.При написании книги автор использовал законодательство [Украины — прим.