Судебные ошибки - [9]

Гаролд раскрыл авторучкой камеру пошире. Тело Джадсона лежало на виду, одна нога высовывалась в дверной проем. Гаролд указал на окровавленные подошвы ботинок. Их узор соответствовал оставленным наверху следам. Кумагаи и его сотрудники работали в резиновых перчатках в дальней стороне морозилки.

— После того как мистер Джадсон втащил тела в морозилку, ему связали руки электропроводом, заткнули рот кухонным полотенцем и, как при казни, выстрелили в затылок.

Гаролд водил авторучкой, указывая на все представлявшее интерес. Сила выстрела перевернула Джадсона на бок.

— А затем, видимо на радостях, наш герой вступил в противоестественную связь с телом мисс Ремарди.

Один из экспертов отошел в сторону, чтобы не заслонять останки Луизы. После предварительного осмотра тело вернули в то положение, в котором обнаружили, положили вниз лицом на пятидесятифунтовые мешки замороженного картофеля. Выше талии Луиза была одета в ржавого цвета форму служащих «Транснэшнл». Выходная рана в спине представляла собой аккуратную дырочку в ткани, словно женщина разорвала куртку, обо что-то зацепившись. Пятно крови, которое Ларри видел нечетко отпечатавшимся на стене кабинки, здесь было больше и темнело, словно краска. Юбка того же цвета и красные трусики были опущены до лодыжек, под накрахмаленным краем белой блузки, между похожими на дыни округлостями ее ягодиц был виден темный эллипс сфинктера, расширившегося с наступлением смерти. Кто-то попользовался ею в это место — там была краснота, означавшая, если Гаролд не ошибался, что это произошло сразу же после смерти, пока жизненные реакции были еще возможны.

— Следов изнасилования нет, но в трусиках лежал обрывок пачки презервативов, и обнаружен след смазки вокруг ануса.

По команде Грира один из молодых экспертов посветил туда фонариком. Гель в морозилке не испарился. Насильники в настоящее время боятся СПИДа и слышали о ДНК. «Если дело обстояло таким образом, сообщника не было», — подумал Ларри. Некрофилы и задолюбы не делают своих дел при зрителях. Даже у подонков есть стыд.

Гаролд коснулся нескольких процедурных вопросов и пошел наверх. Ларри остался в морозильной камере и спросил Кумагаи, можно ли кое-что осмотреть.

— Только ничего не касайся.

Кумагаи прослужил в полиции двадцать лет и твердо знал, что все полицейские — один тупее другого.

Ларри первый сказал, что в ходе расследования у него появляется нечто колдовское, но был в этом не одинок. Половина работников из группы расследования убийств после пары стаканчиков виски признавались, что иногда ощущают направляющее присутствие духов. Он не мог утверждать, что понимает это, но зло в таком масштабе, казалось, издавало какой-то космический шум. Как бы то ни было, но он часто начинал с момента серьезного общения с жертвой.

С минуту он постоял над Гасом. Если не считать участников групповых изнасилований, которые сегодня были подозреваемыми, а завтра убитыми, Ларри редко бывал знаком с жертвой. Гаса он знал только по необузданным иммигрантским манерам и омлетам — последнее всегда за счет заведения. Но Гас обладал удивительным даром, словно хороший учитель или священник, — он мог устанавливать связь.

«Я с тобой, дружище», — подумал Ларри.

Пуля пробила отверстие в затылочной кости Гаса. Он находился в той позе, в которой был обнаружен, лежа лицом на коробке с мясными пирожками, рот его был открыт. Дохлая рыба. Они все походили на дохлых рыб.

Как всегда, в такие минуты Ларри остро ощущал свою сущность. Вот его специальность. Совершено убийство. Как и все остальные, он думал о покупке нового садового шланга, о завтрашнем хоккейном матче, о возможности поиграть с сыновьями в футбол. Но ежедневно в какую-то минуту он проникал в замшелую пещеру убийства, в самую волнующую тайну этого понятия.

Оправдываться ему было не в чем. Люди убивают друг друга. И общество существует для того, чтобы ограничивать количество убийств. Для Ларри единственной, более важной работой, чем его, являлся труд матери. Прочтя кое-что по антропологии, он отвечал тем штатским, которые задавали вопросы: «А все скелеты, откопанные с застрявшим в черепе каменным топором? Думаете, это только что началось? Каждый способен на убийство». Ларри убивал. Во Вьетнаме. Бог весть, кого он отправлял на тот свет, стреляя в темноте из своей М-16. Покойников на своей стороне Ларри знал гораздо лучше. Но однажды во время патрулирования он бросил в туннель гранату и видел, как земля разверзлась и в воздух взлетели тела в фонтане грязи и крови. Первого человека разорвало на части, туловище было с одной рукой, без ног. Но двух других выбросило из-под земли целыми. Ларри помнил до сих пор, как они летели: один кричал, другой, видимо, был мертвым. Выражение его лица можно назвать потрясенным. «Значит, вот оно» — было написано на нем. Ларри до сих пор виделось то выражение. Теперь он уловил его на лице Гаса. Смерть — самое значительное событие в жизни, и оно всякий раз переполняло Ларри неотступным, захватывающим дыхание волнением. Такое же вызывают картины превосходных художников-реалистов — Хоппера или Уайета