Судьбы иосифлянских пастырей - [7]

В борьбе митр. Сергия за высшую церковную власть большое значение имела поддержка государственной власти и ее резко враждебное отношение к иосифлянам. Репрессии властей начались уже в 1928 г.: были арестованы противники политики митр. Сергия в Воронеже, Москве, Никольске, Вятской епархии. Настоятель Спасо-Преображенской церкви пос. Стрельна прот. Измаил Рождественский 25 февраля был выслан на Урал. 29 февраля митр. Иосиф был выслан из Ростова в Моденский монастырь, что существенно осложнило руководство набиравшим силу движением. В октябре 1928 г. был арестован автор основных концептуальных текстов иосифлянского движения прот. Феодор Андреев, магистр богословия, бывший доцент Московской Духовной Академии, а затем профессор Петроградского Богословского института. В августе 1928 г. было закрыто Богословско-пастырское училище, большинство учащихся и преподавателей которого поддерживали иосифлян[31].

Борьба иосифлян вызывала симпатии к ним в различных слоях духовенства и епископата. Так, один из авторитетных членов «ярославской группы», архиепископ Угличский Серафим (Самойлович), летом 1928 г. частично примирившийся с митр. Сергием, 7/20 января 1929 г. из Буйничского Свято-Духова монастыря под Могилевом, где находился в ссылке, написал яркое антисергианское послание «Возлюбленным о Господе архипастырям, пастырям и пасомым Православной Российской Церкви», в котором говорилось: «В части административной, по управлению церковными делами, мы рекомендовали бы всем верным о Господе принять к руководству воззвание почившего Высокопреосвященнейшего Агафангела, митрополита Ярославского, от мая 1922 г. и наш циркуляр от 16/29 декабря 1926 г., обращаясь в крайней нужде к Высокопреосвященнейшему митрополиту Иосифу (Ленинградскому), от которого мы восприяли 16/29 декабря 1926 г. права Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и с которым мы находимся в одинаковом ссыльном положении»[32]. За это послание архиеп. Серафим был арестован, осужден на 5 лет лагерей и отправлен на Соловки. Послание имело для иосифлян большое значение, так как в нем один из самых авторитетных иерархов фактически признал митр. Иосифа главой Церкви.

В целом в условиях конца 1920-х гг. у иосифлян почти не было шансов доминировать в Русской Православной Церкви. Государственная религиозная политика того времени поддерживалась вековой традицией отношения Церкви к светской власти и нежеланием большей части епископата и духовенства уходить в подполье в случае необходимости. Одна из причин поражения иосифлянства заключалась в резком ужесточении антирелигиозных акций советского режима в конце 1920-х-1930-х гг. Тактика привлечения на свою сторону духовенства путем агитации, назначения священников и епископов для других епархий в условиях советской действительности тех лет была обречена на поражение. Кроме того, иосифляне явно недооценили «политическую усталость» религиозных масс после нескольких лет революции и гражданской войны, их нежелание идти на конфронтацию с властью. В этих условиях сложные вопросы «каноничности-неканоничности» тех или иных поступков митр. Сергия отступали на второй план.

Неверным является утверждение, что движение постепенно угасло само. Несомненно, главной причиной его упадка стали широкомасштабные репрессии органов ОГПУ. Документы Центрального государственного архива Санкт-Петербурга свидетельствуют, что из 21 иосифлянского храма города лишь шесть перешли затем под управление митр. Сергия, 15 же были закрыты властями. Несколько приходов епархии присоединились к иосифлянам осенью 1928 г. А нижний храм церкви Воскресения Христова (Малоколоменской) в Ленинграде стал иосифлянским 31 октября 1929 г. Община храма отнюдь не угасла, несмотря на репрессии (в декабре 1930 г. был арестован диакон, в июне 1931 г. — регент храма). Ее доходы быстро росли — с 13 тыс. рублей в 1930 г. до 26 тыс. — за январь-октябрь 1931 г. Но в марте 1932 г. церковь была закрыта и снесена[33].

Постепенно гонения на иосифлян нарастали, архиеп. Димитрий был арестован 29 ноября 1929 г. и постановлением Коллегии ОГПУ от 3 августа 1930 г. приговорен к 10 годам концлагеря. Сменившего его в качестве руководителя течения ей. Сергия (Дружинина) через год постигла та же участь. Оба они погибли в середине 1930-х гг. Настоятель кафедрального собора Воскресения Христова прот. Василий Верюжский был арестован 3 декабря 1929 г.[34] 18 ноября 1930 г. закрыли и сам собор.

Однако в 1930 г. «автокефалия» иосифлян не распалась, как считают многие исследователи. Хотя в 1931–1932 гг. в Ленинграде и пригородах сохранились лишь девять их официально не закрытых церквей, общественная деятельность сторонников митр. Иосифа не прекратилась, а ее антиправительственная окраска даже усилилась. Роль центрального храма перешла к церкви ев. Моисея на Пороховых. В докладных записках, сводках инспекторов по вопросам культа, сотрудников ОГПУ за 1932 г. указывалось: «В церкви Моисея „истинно-православными“ церковниками производятся сборы денег и продуктов в пользу репрессированного за контрреволюционную деятельность духовенства и монашества… Церковь Моисея была и есть место, где устраиваются пострижения фанатически настроенных верующих в тайное монашество (ранее постригал епископ Василий Докторов и в последнее время — иеромонах Иванов и Анатолий Согласнов). Церковь Моисея после ареста 4 ноября 1932 г. особенно активных элементов „истинно-православных“ церковников стали обслуживать скрывающиеся от арестов иеромонах Аркадий и священник П. Петухов… Надо полагать, что скрывающиеся от ареста представители духовенства… на регистрацию идти не хотят, т. к. они ее считают вообще недопустимой с канонической точки зрения»