Судьбе вопреки - [3]

Правда, она не просила Даниэла о помощи. Он был известным кардиологом и почти все свое время посвящал работе. Кроме того, Карли понимала, что в их отношениях не было настоящей теплоты и близости.

Он начал настойчиво ухаживать за ней, уважая ее как отличного специалиста, а она приняла эти ухаживания, потому что была польщена его вниманием. Потом заболела Лив, и все рухнуло. Дэниел не верил, что она так много времени проводит с сестрой, донимал ее подозрениями, обвинял в изменах.

И вдруг Карли узнала, что он сам ей изменял. Выяснилось, что все в больнице об этом знали, но никто ей ничего не сказал. Карли была раздавлена.

Почувствовав, что солнце начинает обжигать кожу, Карли подхватила с шезлонга шорты и обнаружила под ними изящный бархатный футляр, который, судя по всему, доставили сюда еще утром.

Девушка открыла футляр и замерла при виде роскошного рубинового колье, сверкавшего на голубой шелковой подкладке.

«В тон к твоим волосам», – было написано на карточке. Витиеватая подпись принадлежала внуку Бенсона, Бекетту Грэйнджеру.

Карли покачала головой, доставая колье из футляра. Ее волосы были огненно-рыжими, а не багряно-красными, как эти рубины.

Если он решил удивить ее дорогим украшением, то ему это не удалось. Карли была слишком практична, чтобы сходить с ума по роскошным драгоценностям, и все еще носила серьги-гвоздики с крохотными бриллиантами, которые родители подарили ей десять лет назад, к великому неудовольствию Лив.

Это колье явилось самым дорогим подарком из тех, что ей преподносили мужчины, а претендентов на ее руку и сердце было достаточно: пациенты, родственники пациентов, ее коллеги, теперь вот высокомерный внук Бенсона.

Однако, даже если бы ей не пришлось переживать трудный период после расставания с врачом, страдавшим комплексом Бога, Карли никогда бы не стала встречаться с Бекеттом. В этом мужчине было что-то неприятное. К тому же самомнение его было безграничным, когда Карли отказалась поужинать с ним, он едва не затопал ногами от злости.

Бенсон не хотел, чтобы кто-нибудь знал о его болезни, и Бекетт решил, что Карли – дочь одного из высокопоставленных друзей его деда. Однако это не помешало ему как-то вечером зажать ее в углу после нескольких рюмок спиртного, выпитых за ужином.

То, что Бенсон сообщил о своей болезни обслуживающему персоналу, а не Бекетту, скорее всего, говорило о том, что дед внуку не доверяет.

Да и, строго говоря, сейчас она вообще не желала видеть мужчину в своей и без того сложной жизни.

Отец убеждал ее, что необходимо принять решение, которое помогло бы ей вернуться к нормальной жизни, возможно, закончить учебу, ведь она собиралась стать хирургом, но Карли уже не знала, хочет ли она и дальше заниматься медициной.

Рубиновое колье она должна как можно скорее вернуть Бекетту.

В тот момент, когда Карли собиралась надеть рубашку, Грегори принялся яростно тявкать. Карли мрачно взглянула на нахальную собачонку. Девушка любила животных, но породистый пекинес Бенсона ужасно раздражал ее. Хозяин души не чаял в песике и вконец его избаловал.

– Что тебя так взволновало, мальчик? – строго спросила девушка.

Песик смотрел в сторону леса. Карли устремила взгляд туда же, отвлекшись лишь на мгновение. Этого было достаточно, пес тут же совершил свой излюбленный маневр, о котором ее предупреждали, – изловчившись, выскользнул из ошейника.

– Грегори, нет! – в замешательстве крикнула ему вслед Карли. – Ко мне. Черт, – выругалась она, глядя, как пес стремительно несется к изумрудной лужайке, его густая шерсть коричнево-черного цвета развевалась на ветру. – Немедленно вернись!

Ругая вздорного пса на чем свет стоит, она нацепила шлепанцы и бросилась за ним в погоню.

Добежав до середины лужайки, она лишний раз порадовалась, что не теряла времени даром, занимаясь физическими упражнениями. Ей почти удалось догнать Грегори, но в этот момент он пролез через живую изгородь и ринулся в лес. Досадуя на свое невезение, Карли поклялась, что, поймав пса, непременно отдаст его миссис Карлайсл, чтобы та сварила из него суп на обед.

– Грегори, ах ты, маленький паршивец. – Карли раздвинула ветки кустов. – Если ты нахватаешься колючек, мне придется отправить тебя к собачьему парикмахеру, которого ты так не любишь! Грегори, черт тебя подери, выходи, будь паинькой. – Последние слова она постаралась произнести как можно мягче, хотя и сомневалась, что это подействует.

Заметив краем глаза какое-то движение, она повернула налево и остановилась на краю просеки. Семейство кроликов расположилось на траве, чуть в стороне от дороги, и беспечно грелось на солнышке. Эта милая картина заставила ее на мгновение забыть о Грегори, как вдруг песик стремительно выскочил из-за старого дуба, до смерти напугав Карли и кроликов.

– Грегори, фу, – завопила Карли.

Кролики кинулись врассыпную.

В пылу погони за непослушной собакой Карли не услышала, как из-за поворота на дорогу выскочил темно-серый мотоцикл. Все происходило словно в каком-то замедленном движении. Карли вдруг сообразила, что по-прежнему сжимает в руке подарок Бекетта и так и погибнет с этим дурацким колье, зажатым в ладони.