Судьбе вопреки. Часть первая. «Неудобная мишень…» - [44]

Я удивлённо глянул на горца.

Умён бля… а я что-то и не допетрил до очевидного…

Но второй пилот отвлекает меня от нехороших воспоминаний и странных мыслей, докладывает, одевая на меня их специальную, лётную гарнитуру, в виде наушников и микрофона.

– Стамбул на связи…

Я кивнул Рустаму

– понял…

А теперь важный момент… как бы так завернуть с объяснениями, чтобы и услышали, и прислушались и главное, не сбили самолёт наш, к ебеням…

… Благо, там, и правда, нашёлся тот, кто понимал по-русски.

– Я, Чистяков Сергей Геннадьевич, спецназ Федеральной Службы Безопасности России, полковник. – луплю в эфир, и главное, даже не краснею – Делаю заявление. – на том конце связи, видно, впали в ступор… – Наш самолёт подвергся атаке террористов. В ходе спецоперации, террористы уничтожены, среди гражданских и членов экипажа пострадавших нет. Прошу принять к сведению, что есть большая вероятность того, что террористические группы находятся, на данный момент, также на самолётах, вылетевших из аэропорта «Анатдел» и в другие пункты назначения. Цель атаки – второй пилот подсовывает мне листок с рейсами, вылетавшими как до, так и после нас – города государств США, Англии, Франции, Германии, Ирана и Швеции. Возможно, что и на других самолётах тоже есть бандиты. Особо хочу отметить: для общей безопасности, необходимо организовать посадку самолётов, вылетевших из этого аэропорта на аэродромах, находящихся на значительном удалении от крупных населённых пунктов. Есть вероятность, что террористами будет предпринята идентичная атака, как атака Нью-Йорка, в две тысячи первом году одиннадцатого сентября. Поднять в воздух истребители на перехват самолётов, если не будут выполняться требования по смене маршрута, то об уничтожении пассажирских самолётов пускай принимают решения правительства стран. Зафиксировали?!

Диспетчер, пребывая в шоке, все-таки ответил:

– Да, но как вам удал…?

– Мне не до разговоров с вами, да и у вас всё меньше времени предотвратить трагедии. Действуйте! – прерываю я удивлённый базар диспетчера.

Не успел я перевести дух, как правак опять тычет мне в микрофон:

– Сочи!

А дальше бесконечные переговоры. Лишь раз пришлось выходить к пассажирам. Причём, бушевали в салоне первого класса.

Зинка прибежала, сказала, что один из мужчин, представительный дядька, вроде как даже депутат Госдумы, то ли от КПРФ, то ли от ЛДПР, там начинает права качать и девчонок, едва матом не кроет, не желая выполнять их требования.

Вышел…

От моего видона визг поднялся со стороны женской части пассажиров, на который из салона простых смертных вооружённый Рустам примчался, и увидел только, как падает здоровенный детина, причитая и зажимая нос ладонями, между пальцами которых начала обильно капать кровь…

Я и так на взводе, а тут какое-то быдло начинает требовать ввести его в курс дела, происходящего на самолёте. А увидев меня, он только рот открыл от удивления. Я же, взяв в правую руку пистолет главаря, просто заехал тому рукояткой по носу со словами:

– Ещё раз услышу за полёт твой визг, сволочь, пристрелю… по законам военного времени!

А у нас тут, и правда, война разворачивается нешуточная, причём не простая, а ядерная!

Сочинский понял всё с полуслова, и уже через пару минут я разговаривал с каким-то капитаном из органов. Ну, то, что ФСБ дежурит в аэропортах это и так понятно, но потом чины пошли всё выше и выше.

Оказывается, второй пилот произвёл запись моего монолога с турками, ну и скинул им запись. Те, не будь дураками, затребовали видео с борта самолёта, на что я ответил отказом. Не хватало, чтобы кто-то раньше времени увидел ампутированную руку главаря. А через полчаса у нас на хвосте появилась пара Су-35…

Я не чурался разговаривать с властьимущими матом. Материл какого-то генерала от ФСБ и обещал, что если нам не дадут сесть, то протранслирую записи наших разговоров в свободный доступ. Да, на тот же ютуб. Конечно, брал на понт, записей, во всяком случае, я, специально не вёл. Какой из меня полковник ФСБ определили, где надо, сразу, но предъявлять претензии, что я прикрываюсь столь серьёзной организацией, пока не спешили.

В итоге порешили, что ведут нас на Майкоп. На военный аэродром, который в состоянии принять самолёты такого ранга.

А потом беседы с каким-то полковником, явно психолог мужик. И успокоил, и побеседовали, вплоть до посадки…

Посадка Боинга вручную это что-то!

Командир экипажа весь взмок, бедняга, да и правак судорожно цеплялся за штурвал, но, пилоты от бога, притёрли шасси к самой Т… И даже за полосу не вырулили.

А дальше – остановка самолёта. Аварийные надувные трапы и эвакуация пассажиров.

Группа захвата и полковник в сбруе, с кинжальным взглядом и его удивлённая физиономия, когда он зашёл в пилотскую кабину, из которой уже умотали пилоты.

Я, сидящий на месте командира корабля.

Привязанный обрубок руки, весь окровавленный… в другой руке стакан с виски…

Напротив Рустам, улыбается своей белозубой улыбкой и пышная его борода. Рядом на панельной доске два пистолета с глушителями…

– Полковник Чистяков? – наконец-то обрёл дар речи военный.

Я повернул голову к вошедшему.

– ФСБ? – спросил я.