Судьба-волшебница - [17]

Я тоже нахмурилась и, когда он подошел, сказала равнодушно:

– А, это ты, привет.

– Привет, – недовольно произнес он. – Тебя вроде бы не было дома. Только для меня?

– Зачем заходил? – удивилась я. – Соскучился?

– Вот что… – Он взял меня за локоть и сжал, вряд ли сознавая, что делает мне больно. Подобное поведение намекало на большую нервозность. – Нам надо поговорить.

– Надо, так поговорим. Только руку отпусти.

– Руку? – Он вроде удивился, отошел на шаг и ладонь разжал. Быстро огляделся: – В машину? Или к тебе?

– На скамейку. Воздухом подышим, – предложила я и, не дожидаясь ответа, вернулась к подъезду, где стояла скамья. Села, запахнув плащ. Герман с заметным неудовольствием опустился рядом. Что-то ему не нравилось. Вряд ли скамейка. Должно быть, разговор начался не так, как он планировал. И это его раздражало.

– А ты изменилась, – вдруг заявил он.

– Постарела? – широко улыбнулась я, в моем возрасте о старости можно говорить разве что в шутку, вот меня и разбирало.

– Нет, – усмехнулся он. – Похоже, характер стал еще паршивей.

«Еще» вызвало недоумение, вот уж не знала, что являлась обладательницей паршивого характера, но вслух произнесла:

– Тебе видней. Так о чем ты хотел поговорить? О моем паршивом характере?

– Типа того, – вновь усмехнулся он. Посмотрел куда-то вдаль и, повернувшись ко мне, спросил: – Ты зачем приехала?

– Квартиру продать, – пожала я плечами.

– И за этим надо было тащиться из Америки? Или где ты там отсиживалась все это время?

– У тебя есть другие варианты? – подумав немного, задала я свой вопрос. Направленность беседы, признаться, вызвала легкое недоумение.

– Что? – вроде бы не понял он.

– По-твоему, есть другие причины?

Он зло хохотнул, отворачиваясь.

– Детка, мы оба знаем, что у тебя на меня большой зуб.

Он не пожелал продолжить, а я, выждав немного и ничего не дождавшись, вновь спросила:

– Ты решил, мое появление здесь как-то связано с тобой?

– А ты хочешь сказать, нет?

– Гера, ты хоть помнишь, сколько времени прошло? – удивилась я. – Ты всерьез думаешь, что все мои мысли были только о тебе? Я не стану называть тебя самовлюбленным идиотом, но ты весьма близок к этому определению, если и вправду так решил.

– Может, и не только обо мне, – хмыкнул он. – Но подложить свинью ты не откажешься.

– Провидец, – сказала я и отвернулась. – И как должна выглядеть свинья?

– Слушай, ты можешь говорить нормально? – разозлился он.

– Пытаюсь. Попытайся и ты растолковать, что имеешь в виду?

– Хорошо, скажу прямо: у Арни скоро свадьба. И если из-за тебя все вдруг сорвется…

– И я для этого прилетела из Америки? Ты несешь сущую нелепицу. Начнем с того, что мне по фиг, женится Арни или уйдет в монахи. Твой брат не занимает в моей жизни никакого места. Даже самого ничтожного.

– Дело не в Арни, – буркнул он. – Ты знаешь, как это важно для меня. Безголовики наверняка донесли со всеми подробностями.

– Донесли в общих чертах, – кивнула я. – Я бы еще худо-бедно поняла, обвини ты меня в желании сорвать твою свадьбу… но и это полный бред. Так что, братья Купченко, женитесь, размножайтесь и снова женитесь, я вам не помеха. Если надо – охотно благословлю.

Я поднялась с намерением уйти, но Герман схватил меня за руку.

– Этот идиот точно с цепи сорвался, – сказал раздраженно. – Возможно, ты ни при чем… но это мало что меняет. Он всегда был на тебе помешан. Поэтому пакуй вещички и вали отсюда. Лучше всего сегодня.

– То есть мне прямо сейчас бежать в полицию и писать заявление о поступивших угрозах? Или ты неудачно пошутил?

– Я не шучу. Иди в полицию, хоть к черту… только попробуй сорвать мои планы, – процедил он сквозь зубы.

– Мне нет до них дела. Продам квартиру и уеду. Все? И передай своему брату, чтоб держался от меня подальше, не то отправится под венец с новенькими зубными протезами. Приятно было встретиться.

И, не дожидаясь ответа, я скрылась в подъезде. Стася дежурила на лестничной клетке.

– Ну? – спросила нетерпеливо.

– Конкретизируйте свой вопрос, – фыркнула я, еще не избавившись от раздражения, которое вызвал недавний разговор.

– Что надо этому прощелыге?

– Стася, по слухам, у него солидный бизнес.

– Я тебя умоляю, кто верит слухам? Ну?

– Посоветовал выметаться из города, и побыстрее. У него виды на невесту Дохлого, точнее, на ее деньги. А Дохлый планы может завалить.

– Вообще-то, гаденыш прав, – огорошила Стася. – Тебе лучше уехать.

– И за что такая немилость? – спросила я.

– На душе неспокойно. Второй день капли пью. Как бы тебя твои друзья-подружки в какую-нибудь пакость не втравили. Чтоб им пусто было. Неподходящая компания для прекрасной паненки.

– За прекрасную отдельное мерси. Капли уберите в шкаф, я давно взрослая девушка и ни во что втравить себя не позволю.

– Ох, матка боска, – вздохнула Стася, зачем-то перекрестила меня и молча удалилась в свою квартиру.

Остаток дня прошел спокойно. Само собой, мысли о Германе были довольно назойливы, но о былом возлюбленном я думала скорее с недоумением, особых сожалений об этой самой любви не наблюдалось, и это уже хорошо.

Прогулка по городу меня взбодрила, а заодно прибавила оптимизма: никого я, похоже, не интересовала. Подозрительные дяди по пятам не шли, и всех прочих поблизости тоже не наблюдалось.