Судьба Тирлинга - [26]

Девчонка кивнула, бросив торжествующий взгляд на Джульетту, потемневшую лицом. Между ними нет особой любви; хороший знак.

– И найди себе учителя мортийского. Учись быстро. Я не хочу слышать от тебя ни слова на тирийском.

Еще один хороший знак: у Эмили не нашлось ни возражений, ни вопросов. Она молча кивнула и вышла.

Королева снова уселась на трон, но тут оказалось, что, сидя здесь, она может лишь разглядывать свежее пятно крови на полу. Волнения и мятежи. Ни один правитель не сможет долго их подавлять, даже силой. Левье и темное существо… на секунду мелькнула мысль, могут ли они действовать вместе. Но нет, темное существо никогда не опустится до того, чтобы действовать с кем-то. Даже она сама, считавшая себя его партнером, оказалась лишь пешкой в его игре. Темное существо дождется, пока она ослабеет, пока мятеж, бушующий по всему Мортмину, достигнет пика, а затем придет за ней.

«Я могла бы сбежать», – подумала Королева, но эта идея была не самой лучшей. Ее одинаково ненавидели и в Калле, и в Кадаре. Оставался север, где ее ждало темное существо, и запад, худший вариант из всех. Если тирийцы доберутся до нее, они разорвут ее на клочки, наслаждаясь каждым криком. И даже если бы ей удалось сбежать, забиться в какую-нибудь темную дыру или дальний угол, что бы это была за жизнь для нее, привыкшей повелевать королевствами?

Эви! Иди сюда!

– Нет, – шепнула она. Задолго до того, как Тирлинг прислал свою первую поставку, она сама была рабыней, и теперь пути назад не было. Уж лучше умереть. Она вспомнила свой повторяющийся кошмар, преследующий ее вот уже много месяцев: последний полет, девчонка, пламя и человек в сером у них за спиной. «Ты сбежишь», – сказало ей когда-то темное существо, и, возможно, она все-таки сделает это, но в самом конце, когда ей будет нечего терять. Она вздернула подбородок, оглядев предателей, набившихся в приемную.

– Следующий.

Глава 3. Демин

Эти люди так чертовски гордятся своей ненавистью! Ненависть – это так просто, это чувство лентяев. А вот любовь требует усилий, любовь позволяет каждому из нас найти в себе все самое лучшее. За любовь приходиться платить очень дорого; и этим она ценна.

– Цитаты Королевы Глинн. Составитель отец Тайлер.

Долгие годы он находил дорогу в самые невообразимые места, а потом выбирался из них. За это время Ловкач понял, что самое ценное умение – это правильная походка. Слишком быстрая была подозрительной. Слишком медленная мешала выиграть время. А вот правильная скорость и уверенная походка человека, которому здесь самое место, производили прямо-таки магический эффект на стражей и караульных.

Он неторопливо прошлепал вверх по лестнице походкой довольно упитанного и к тому же не определившегося с направлением человека. На нем был плащ одного из стражей Арвата, и его взгляд, скрытый капюшоном, метался из стороны в сторону, засекая малейшее движение. На часах была половина четвертого утра, и почти весь Арват спал. Но не совсем; Ловкач слышал голоса и движение высоко над головой, звуки неслись по лестницам откуда-то с верхних этажей. Новая толпа. Когда Святого отца рукоположили в сан, верующие города приветствовали его избрание трёхдневным бдением у стен Арвата. Эти люди верили, что Святой отец вернет Церкви былую славу, померкшую после восшествия на престол королевы Глинн. И именно из этих людей Святой отец собирал своих последователей.

«Я бы вам рассказал, – подумал Ловкач, и мысль эта окрасилась мраком, а вместо Святого отца он увидел Роу, одетого в белое. – Я бы вам рассказал о Церкви Господней».

Толпы были злом; они уже растерзали нескольких «грешников» в разных частях города. Но худшее было впереди. Новый Святой отец нанял для Арвата двадцать пять новых счетоводов, но даже обычному человеку было ясно, что они не имеют ни малейшего отношения к цифрам, зато дружат с дубинками и ножами. Хоуэлл следовал за некоторыми из них в городе, и в Кишке, и в районе складов, даже в Яслях, где они ввязывались в любую мерзость, если она сулила барыш. Интуиция говорила Ловкачу, что здесь, во мраке, под улицами города растет обширная криминальная империя.

Безусловно, в Тирлинге было немало бандитов, и королевский казначей был одним из них. Но тут речь шла о Церкви, и Ловкач, бывший когда-то прихожанином Церкви Господней, чувствовал, что эти вещи серьезно различаются. Преступники и сутенеры… он не понимал, почему такое продолжает его удивлять. Однако ему было одинаково стыдно что тогда, что сейчас.

Перед смертью Томас Рейли сказал Ловкачу, что корона находится на хранении у Святого отца. Томас бессчетное количество раз пытался небольшими взятками вернуть ее назад, но ему, по крайней мере, хватило ума не пообещать того, чего Святой отец хотел больше всего: вечного освобождения Церкви от налога на прибыль. В конце концов, это была всего лишь корона, хотя Ловкач, который всегда с легкостью угадывал, что у Томаса на уме, увидел в глазах приговоренного нечто совсем иное: он страстно желал заполучить ее. Пусть бывший регент понятия не имел, что она может – как, кстати, и Ловкач – но серебряный обруч символизировал для Томаса нечто важное, требующее подтверждения. В последний момент перед казнью Ловкачу даже стало его жаль, но не настолько, чтобы опустить топор.