Судьба «румынского золота» в России 1916–2020. Очерки истории - [53]
Среди ящиков, как считалось, с архивными материалами были обнаружены два ящика, принадлежавших королевской семье. Из надписи на них следовало, что внутри находились бумажные ценности на сумму в 8 млн лей. Ящики не вскрывались. Нельзя исключать предположения, что надпись была сделана в целях маскировки, а на самом деле в них были укрыты драгоценности королевы Марии, не найденные до сих пор.
Выше, в одной из предыдущих глав, мы вкратце упомянули о попытке современного румынского историка и журналиста М. Войку проследить судьбу драгоценностей королевы Марии, опираясь на публикацию выходившей в Париже русской эмигрантской газеты «Новости» от 5 июня 1933 г. Войку представил одну из версий исчезновения драгоценностей королевы Марии, согласно которой они были переданы на хранение тогдашнему румынскому посланнику в Петрограде К. Диаманди. Накануне своего отъезда из России Диаманди передал королевские сокровища американскому послу, а тот, в свою очередь, – норвежскому консулу. Покидая Россию, консул, стремясь сберечь драгоценности, якобы, замуровал их в стене норвежского посольства, расположенного по адресу Харитоньевский переулок, 15. Хотя круг посвященных в эту тайну был очень узок, тем не менее, сохранить ее не удалось. Один из служащих посольства, русский по национальности, не успел эвакуироваться вместе с другими дипломатами и вскоре умер. Но перед смертью раскрыл тайну знакомому немцу. Тот, вернувшись в Германию, связался с советским посольством в Берлине и на определённых условиях (за выплату оговоренных процентов от стоимости найденного сокровища) передал важные сведения русским. Сообщение из Берлина поступило в Москву. К тому времени в доме по Харитоньевскому переулку уже располагалось чехословацкое посольство. Под предлогом ремонта первого этажа, где, якобы, были замурованы драгоценности, сотрудники ВЧК обследовали все помещения, и через три месяца клад был найден. Каким-то образом узнавший об этом и не получивший компенсации германский гражданин пытался предъявить иск советскому посольству в Берлине, но безуспешно. Примечательно, что сам Войку не верит в эту версию, указывая на многочисленные нестыковки, как в датах, приведенных в статье, так и в фактическом материале[393].
Автору настоящей монографии не удалось найти какие-либо документы, подтверждающие или опровергающие эту версию. Можно предположить, что ящики с драгоценностями королевы Марии хранились в Гохране и не были вскрыты экспертами из-за отсутствия особого разрешения «инстанции». Возможно также, что они находились в хранилище вместе с драгоценностями царской семьи. Но эти предположения требуют доказательств.
Ничем не подтверждена и еще одна версия, согласно которой драгоценности королевы Марии якобы были отправлены в Будапешт для финансовой поддержки Венгерской советской республики, фактическим руководителем которой был Бела Кун[394]. Драгоценности королевы Марии до сих пор не обнаружены. А вот королевский архив впоследствии был найден и передан румынской стороне.
При инвентаризации архивных материалов министерств, ведомств и учреждений все документы были сведены в 15 фондов по ведомственной принадлежности. В эти фонды не вошли 100 ящиков документов, прибытие которых ожидалось из Петрограда. Все архивы и ценные бумаги были упакованы в 1346 ящиков и размещены в кладовых Гохрана. По результатам проведенной работы комиссии с документами Шляпников сообщал 3 марта 1924 г. в Политбюро ЦК РКП(б), что экспертами было выделено три приложения материалов на 26 страницах, которые могут быть использованы при подготовке переговоров с Румынией. Шляпников представил в Политбюро перечень румынских документов для использования в практических целях. Так, например, архив Министерства иностранных дел содержал важные материалы, касавшиеся секретных договоров Румынии с другими странами и участия румын в Балканских войнах 1912–1913 гг. и Первой мировой войне и позволявшие проанализировать весь спектр общественных настроений в стране в военное время.
Дела из архива Министерства финансов могли быть использованы советской стороной при установлении международных экономических связей, а также для изучения связей румынских банков и фирм со «своими» политиками и иностранным капиталом, а также выявления коррупционных схем в финансовой сфере.
Документы Министерства земледелия, промышленности, торговли и государственного имущества отражали развитие и особенности аграрного движения в стране, а также позволяли выявить и оценить масштабы расхищения земель и имущества.
Документы Министерства просвещения и вероисповеданий, как подчеркивали эксперты, имели значение, в частности, для разоблачения антисемитской политики правительства.
Дела Министерства внутренних дел и его органов – полиции и «охранки» предлагалось использовать для очищения рабочего движения от доносчиков, предателей и внедренных в него секретных агентов; для изучения и разоблачения действующей системы сыска и подкупа; для разработки материалов по рабочему, аграрному и революционному движению в Румынии и на Балканах.
К числу важных материалов был отнесен архив премьер-министра Иона Брэтиану за 1876–1881 гг., находившийся в Центрархиве. Материалы, сложенные в два больших картонных ящика, были распределены по папкам и конвертам с обозначением их содержимого. В первом ящике по описи «Румынские документы, частная переписка Братиану» числились 36 папок, 489 документов (1380 полулистов). Во втором ящике – 6 папок, 445 документов (1380 листов и 961 полулист). Документы были разнообразными по характеру: личная переписка, телеграммы (в том числе и шифрованные), доклады, письма политического содержания и прочие материалы, в большинстве своем относящиеся к 19021917 гг.
