Судьба «румынского золота» в России 1916–2020. Очерки истории - [32]
18 сентября, незадолго до открытия конференции, в поступившей из ЦК КПУ телеграмме на имя Троцкого (копия передана В.И. Ленину) было сформулировано требование «украинских товарищей», согласно которому «в вопросах, касающихся близко Украины, таких, как договор с Румынией, Наркоминдел РСФСР должен общаться с Наркоминделом Украины, чтобы при решении вопросов Политбюро ЦК могло учитывать также и мнение украинского ЦК». Украинцы определили свою позицию и «по существу вопроса». «При нормальном отказе от Бессарабии в обмене на 100 000 000 золота (золотых рублей. – Т.П.), находящегося фактически в нашем распоряжении, – говорилось в телеграмме, – это не принесет никакой выгоды Совфедерации, а лишь подорвет её авторитет в глазах бессарабского крестьянства, сильно сочувствующего нам, а также рабочих и крестьян Румынии, Венгрии, Болгарии, Югославии. Нам кажется, что Наркоминдел РСФСР недостаточно учитывает нашу чрезвычайно выгодную позицию по отношению к Румынии, вытекающую: во-первых – из факта, что занятие Бессарабии румынами по тогдашнему официальному заявлению послов в Яссах, оригинал которого находится у нас, является актом временным; во-вторых – из подписанного зимой Румынией с нами обязательства очистить Бессарабию в двухмесячный срок, в-третьих, из протеста Америки против постановления Верховного совета [Антанты] считать Бессарабию за Румынией[210], …в-четвёртых, из имеющегося в наших руках акта протеста депутатов бессарабского сфатулцерия[211], доказывающего, что голосование произошло при самом грубом нарушении регламента…»[212].
В конечном итоге Румыния приняла предложение российской стороны об участии в конференции делегации Советской Украины, но в остальном, как показало ближайшее будущее, это оказалось единственной уступкой Бухареста.
Прелиминарная конференция начала работу 22 сентября 1921 г. От имени советской стороны Карахан предложил следующую программу будущей конференции:
1. Вопрос о Бессарабии, в настоящее время оккупированной румынскими войсками, вопреки договору, заключенному между Россией и Румынией об очищении этой области.
2. Урегулирование русско-румынских границ.
3. Урегулирование судоходства по Дунаю.
4. Взаимные расчёты.
5. Возобновление торговых сношений.
6. Возобновление дипломатических и консульских сношений.
7. Охрана интересов национальных меньшинств.
8. Взаимное невмешательство во внутренние дела обеих стран.
9. Ликвидация банд, переходящих из Бессарабии на украинскую территорию (курсив мой. – Т.П.) с преступными целями[213].
10. Конвенция о возобновлении почтово-телеграфных и железнодорожных сообщений[214].
Филалити в соответствии с инструкциями, полученными от своего правительства, предложил включить в повестку дня будущей конференции следующие вопросы:
1. Ценности, находящиеся в России в виде вклада.
2. Помещение и имущество румынского посольства в Петрограде.
3. Вклады в банках России, сделанные румынскими комиссиями по снабжению армии.
4. Немедленное освобождение с разрешением вернуться на родину румын, задержанных в России.
5. Русские беженцы в Румынии, а также русские из армии Врангеля[215].
Информируя «центр» о первых впечатлениях от начавшихся обсуждений и, по-видимому, от личных бесед, Карахан 24 сентября 1921 г. писал Г.В. Чичерину: «Румыны чувствуют, что обострение [наших] отношений с Польшей поднимает их акции. С Румынией нужно подписать [договор] немедленно, ценой больших уступок, чтобы гарантировать себя в развертывающемся конфликте с Польшей. Хотя следует учесть, что в случае войны удержать румын будет трудно. Такими уступками могут быть: 1. Бессарабия; 2. Возврат всего имущества в ящиках. Что же касается золота и других расчётов, то возможно по договору образовать расчётную комиссию аналогично польской[216] и туда перенести все претензии. Если принять во внимание, что в румынских ящиках ценностей немного, их главное содержание – это документы, платья, домашняя утварь, валютного интереса для нас не представляющие, то можно согласиться…»[217].
Центральный для советской стороны вопрос о Бессарабии с акцентом на непризнание суверенитета Румынии над территорией края (об этом ранее, 23 августа 1921 г., напоминал Чичерин Карахану[218]) для румын таковым не являлся. Свой отказ от его обсуждения на будущей конференции румынская делегация мотивировала не только «исторической и национальной точкой зрения» (до 1812 г. Бессарабия составляла интегральную часть Румынии), но и этническим составом населения («в значительном большинстве» румынским). Учитывался также и «принцип национальностей»: «население Бессарабии присоединилось к своей родине по решению, принятому 20 марта 1918 г. „Сфатул Цэрий“ – парламентом Молдавской республики, признанным правительством Керенского; румынская армия перешла Прут после решения „Сфатул Цэрий“ присоединиться к Румынии и по требованию бессарабцев»[219].
Советская делегация привела в доказательство своей правоты следующие аргументы: «Бессарабия не могла быть неразрывной частью Румынии, потому что независимость Румынии была признана в 1878 г.; с точки зрения этнографической (то есть преобладание румын. –
