Судьба «румынского золота» в России 1916–2020. Очерки истории - [14]

. В то же время с имуществом, предназначенным Румынии и оставленным на Украине, дела обстояли не столь благополучно: оно постепенно «таяло», так как немцы вывозили его в Германию, а австрийцы в Австро-Венгрию. Да и украинцы были склонны рассматривать его как свою собственность. Более того, украинская сторона обратилась к румынскому правительству с просьбой признать за ней право на всё имущество русской армии на территории Румынии и Бессарабии, и дать возможность Украине вывезти из Румынии продовольствие и обмундирование, оставленное там после отхода русской армии с Румынского фронта[88]. Представители Антанты (Англии, Франции, Италии и США) в письмах к румынскому правительству от 16 марта и 8 июня 1918 г. считали румынское правительство «окончательно связанным обязательствами предыдущих кабинетов в вопросе о военном имуществе, оставленном в Румынии» и признавали за Румынией право лишь на временное хранение этого имущества, которое рассматривалось ими в качестве залога за румынское имущество, находившееся в России. Союзные державы выступили с предложением создать Межсоюзническую комиссию, призванную защищать законные права России как собственницы этого имущества, обеспечивать возможность его учета и описания и гарантировать сохранность. Румыния при этом рассматривалась как «складчик» (хранительница) этого имущества, а союзники выступали гарантами. При этом союзные державы считали указанное имущество собственностью Российской империи, а не отдельных независимых государств, возникших на ее территории в результате революции. Имущественные претензии последних, по мнению союзников, не подлежали удовлетворению. В то же время державы Антанты подтвердили свою прежнюю позицию относительно права Румынии на свое имущество, оставленное в России. «Это условие никаким образом не влечёт за собой права свободного пользования для нужд Румынии не принадлежащим ей русским имуществом. После заключения мира румынское правительство также не сможет распоряжаться русским имуществом без разрешения России и союзников – кредиторов»[89].

Все имущество российской армии на Румынском фронте сосредоточивалось в крупных городах и центрах Болград, Батошань, Бельцы, Роман, Сороки и др. Генералом Щербачёвым были сданы на хранение румынам склады русского военного имущества, содержащие огромные запасы оружия, боеприпасов, обмундирования и продовольствия, предназначавшиеся для снабжения русской армии. Как отмечал генерал Монкевиц, по согласованию и в сотрудничестве с румынским командованием была начата инвентаризация снаряжения российских войск. Однако вскоре она была сорвана румынской стороной, что позволило лишь приблизительно оценить стоимость российского военного имущества. Позднее в вышедшей в Париже в 1919 г. книге Монкевиц констатировал, что «по самым скромным подсчетам» она составляла 3–4 млрд франков[90]. Российский исследователь П.Д. Луняшин приравнивает эту сумму к 800-1100 тоннам золота [91].

Однако несмотря на значительные организационные усилия со стороны командования русской армии, на практике действия ликвидационных комиссий сталкивались с огромными трудностями. Ситуация ещё более обострилась в связи с вводом на территорию Бессарабии в январе 1918 г. румынских войск, о чём свидетельствуют донесения и рапорты командованию и руководителям ликвидационных комиссий. Так, в рапорте, поступившем в апреле 1918 г. от командиров 6-ой армии, находившейся на Румынском фронте, и представителей общественных организаций – Всероссийского Земского собора, Всероссийского Союза городов, Российского общества Красного Креста и т. д., сообщалось, что «в силу обстоятельств персонал этих организаций должен был ещё на какое-то время остаться в пределах Бессарабии. Они вели сбор и размещение в складах имущества русской армии огромной ценности и предпринимают меры для сохранения его до решения соответствующих компетентных органов о его дальнейшей судьбе. Однако эта работа не могла протекать нормально. Политическая ситуация крайне запутана и сложна. Российское государство разделено на отдельные части. На войсковое имущество претендуют многие. Ежедневно в разных местах лица, в ведении которых находится имущество демобилизованной русской армии, получают требования и приказы в самой категоричной форме о выдаче и полной передаче имущества румынам, а также властям Молдавской и Украинской Республик. Подобные требования, особенно со стороны Молдавской и Украинской Республик представителями 6-й армии отклонялись, поскольку они считают, что все войсковое имущество принадлежит Российской державе, а не какой-либо её части и что оно должно быть зарегистрировано с целью сохранения. Оно не может быть кому-нибудь передано лицами, охраняющими его». Подробно в рапорте характеризовалось и поведение румынских войск: «С первых же дней прихода их на территорию Бессарабии под разными предлогами начался захват силой русского военного имущества. Попутно шло открытое, самое беззастенчивое и позорное его расхищение «союзными» румынскими войсками без всяких актов и оправдательных документов. При этом в средствах «союзники» не стеснялись. Отбирали насильственно». Характерно, что румынские власти вели себя двойственно: официально разрешали смешанным караулам осуществлять сбор и охрану русского имущества, а на практике попустительствовали действиям вопреки своим же официальным заявлениям. В некоторых случаях румынские власти чинили беззакония под видом исполнения распоряжений правительства Молдавской Республики. «Дело дошло до того, – отмечалось в рапорте, – что грубо и цинично нарушалась неприкосновенность оставшихся на своём посту русских представителей. Так, 26-го марта без всякого повода болгарской милицией с участием румынской команды были арестованы члены Всероссийского Земского союза, причем один из сотрудников был избит. При этом издевательства над русскими офицерами и солдатами порой принимали садистские формы». В рапорте особо подчеркивалось, что «хотя румынским властям было хорошо известно, что по политическим причинам значительной части нелояльных советской власти царских офицеров нельзя было появляться на родине без риска быть арестованным или даже лишиться жизни», тем не менее, только в течение апреля 1918 г. дважды румынские власти издавали приказы, запрещавшие пребывание бывших «союзников» на территории Бессарабии. В одном из приказов, приведенном в рапорте, предписывалось: «1. Все офицеры, военные чиновники, врачи и солдаты бывшей русской армии, не родившиеся в Бессарабии или до войны не проживавшие там, должны будут выехать за пределы Бессарабии к утру 10 апреля 1918 г. Все, кто не выполнит надлежащего распоряжения к указанному сроку, будут арестованы и высланы силой». (Показательно, что это распоряжение касалось даже зарегистрированных в местной полиции лиц). «2. Тем, кто не выехал в течение этого срока по политическим мотивам, можно будет выехать только в один город Бессарабии – Оргеев, расположенный вдали от железной дороги, и находиться здесь на положении как бы военнопленных, помещенных в концентрационный лагерь». «Так как насилия и издевательства над представителями великой русской армии, оказавшимися теперь в безвыходном положении, производятся вооруженной и организованной силой, – говорилось далее в рапорте, – то демобилизационная комиссия 6-ой армии выражает резкий протест в отношении целого ряда нарушений против личности и даже международных договоров, в частности Женевской конвенции