Судьба российских принцесс. От царевны Софьи до великой княжны Анастасии - [48]

На это Екатерина отвечает: «Вы говорите, что ему сорок лет, — беда невелика. Вы говорите, что это жалкий муж для меня, — согласна. Но мне кажется, что царствующие особы, по-моему, делятся на две категории — на людей порядочных, но ограниченных; на умных, но отвратительных. Сделать выбор, кажется, нетрудно: первые, конечно, предпочтительнее… Я прекрасно понимаю, что найду в нем не Адониса, а просто порядочного человека; этого достаточно для семейного счастья».

Но Александр уже понял, что в это неспокойное время вчерашние союзники легко могут оказаться врагами, и ему не хочется очутиться с сестрой «по разные стороны фронта». Куракин уверяет императрицу и великую княжну: его величество считает, «что Ее Высочество Его сестра и Россия ничего от этого не выиграют и что, наоборот, отношения, которые начнутся тогда между Россией и Австрией, будут мешать нам выражать свое неудовольствие Австрией всякий раз, когда она поступит дурно, а так она часто поступала!». Эти письма написаны из Тильзита. Ведя переговоры с Наполеоном, Александр и Куракин не забывали поглядывать вокруг и подыскивать подходящего жениха для Екатерины. Куракин пишет в Петербург: «На днях я познакомился в доме императора Наполеона одновременно с наследным принцем Баварским и принцем Генрихом Прусским. Они оба оказали мне множество учтивостей; оба они заики. Принц Генрих больше ростом и красивее, заикается меньше, чем наследный принц. Что касается последнего, то его наружность весьма невыгодна: рост его средний, он рыжеволос, ряб, заика и, как уверяют, туг на ухо. Но он кажется весьма кроток, добр, твердого и превосходного характера — в этом ему отдают справедливость даже французы… Откровенно сознаюсь Вашему Величеству, что, по моему мнению, ни один из этих принцев не достоин руки ее высочества великой княжны Екатерины и что она не может быть счастлива ни с тем, ни с другим».

(Тем временем Франц не стал долго ждать и всего через 8 месяцев после смерти второй жены в третий раз женился — на красавице Марии Людовике Беатрисе, принцессе Моденской. Но она так и не подарила императору новых детей и умерла в апреле 1816 года. В ноябре того же года Франц женился в четвертый раз, на Каролине Августе, дочери короля Максимилиана Иосифа Баварского, разведенной жене кронпринца, впоследствии короля Вильгельма I Вюртембергского.)

Но есть и еще кандидаты! И снова из Австрии. Это два австрийских эрцгерцога, Фердинанд и Иоанн. Но у Фердинанда нет никаких шансов унаследовать австрийский престол, он «не имеет ни состояния, ни удела, у него нет иных средств, кроме службы, и он не может иметь притязаний на такое положение, как эрцгерцоги, братья императора». То же можно сказать и о втором кандидате, хотя он очень хорош собой.

Тогда, может быть, принц Вюртембергский, племянник Марии Федоровны? Но он уже влюблен в некую девицу Абель и просит своего отца разрешить ему обвенчаться с ней. «Кроме того, брак с ним слишком бы отдалил великую княжну от ее родины и не был бы столь согласен с политическими интересами России».

Какой сложный выбор! И тут Наполеон делает свой ход.

Возможно, сам Александр колебался некоторое время. Этого правителя неслучайно называли «русским сфинксом»: никто не мог понять, что у него на уме. Графиня Шуазель-Гуфье, одна из приближенных ко двору, потом написала: «Александр был не прочь согласиться на этот брак, но встретил такую сильную оппозицию со стороны императрицы Марии Феодоровны и самой молодой великой княжны, что должен был им уступить. Они обе были женщины с характером… Наполеону пришлось первый раз со времени своего возвышения получить отказ. Эта была для него первая измена фортуны!».

Да, Екатерина Павловна не сомневалась ни минуты. Фрейлина Мария Муханова в своих записках вспоминает: «Император Наполеон сватался за великую княжну Екатерину Павловну… Великая Княжна сказала моему отцу: «Я скорее пойду замуж за последнего русскаго истопника, чем за этого корсиканца»».

Но в таком случае нельзя допустить, чтобы Наполеон на самом деле сделал предложение. А ведь французский посол в Петербурге Луи Коленкур уже делает довольно прозрачные намеки на такую возможность. На приеме в Зимнем дворце он рассказывает, что видел сон о том, как его император просит руки у великой княжны. Мария Федоровна отвечает, что сны порою лгут. Но такого уклончивого ответа не достаточно.

Уже знакомая нам фрейлина Роксана Эдлинг рассказывает, как развивались события дальше: «После Тильзитского мира Наполеон предложил бы ей свою руку, если бы его сколько-нибудь обнадежили в успехе такого предложения. Государь догадался о том и предупредил сестру; но она была слишком горда, чтобы стать на место Жозефины, поспешила заявить, что ее намерение никогда не покидать родины, и тотчас же приняла предложение герцога Ольденбургского, к которому до того времени относилась с пренебрежением. Этот брак всех удивил. По родству он противоречил уставам церкви, так как они были между собою двоюродные. Наружность герцога не представляла ничего привлекательного, но он был честный человек в полном смысле слова. Екатерина Павловна имела благоразумие удовольствоваться им и по природной своей живости вскоре привязалась к мужу со всем пылом страсти…».