Судьба по книге перемен - [16]

– Вы вчера сюда не заходили? – зачем-то спросила Маня.

– Нет, нам было назначено на сегодня. До свидания.

Она взяла Марфу за руку, и они ушли.

Тётя говорила что-то о том, что Марфе только-только стали помогать её сеансы! Кто теперь станет с ней возиться? Железобетонная мать найдёт какого-то другого экстрасенса?

Маня одну на другую составила деревянные ячейки в «Пегги Гуггенхайм», забрала ещё записную книжку и… любимую тётину чашку императорского фарфора, голубую, в нежную золотистую клетку.

– Я ещё вернусь, – пообещала она Эмилии, словно её дух по-прежнему был здесь, хотя от тела остался только меловой контур на полу.

На площадке первого этажа ей встретилась соседка. Именно её внучка всё время играла гаммы.

– Какое несчастье, – проговорила соседка, и глаза у неё налились слезами. – Какое страшное несчастье.

– Да, – согласилась Маня. – Несчастье.

– Так ничего и не известно?

– Нет, – ответила Маня. – Неизвестно.

– А та женщина с девочкой? Ну, которая сейчас вышла! Что говорит?

Маня посморела на соседку.

– А… что она может говорить?

– Господи, но она же была здесь вчера! Одна, без девочки! Мы встретились как раз напротив квартиры Эмилии Дмитриевны!

– С кем?!

– Да вот с этой женщиной! У которой девочка … нездорова!

– Она была здесь вчера вечером?!

– Ну, конечно. Я прекрасно её видела – точно так же, как вас сейчас!.. Мы встретились на площадке, раскланялись, и я отправилась в булочную.

– Ничего себе, – пробормотала Маня. – Она мне сказала, что вчера не приходила.

– Уверяю вас! Была, была она здесь!..

Маня ринулась вниз, волоча за собой чемодан и бультерьера, но Ольги Александровны уже и след простыл.

В «Астории» Маню поселили в тот же номер, где она ночевала, – так распорядилась всесильная Лидочка Леонтьевна, тётина подруга. Она откуда-то всё знала.

– Держись, девочка, – глубоким низким голосом сказала она Мане, она вообще говорила дивным, волшебным басом. – Ничего другого не остаётся.

– Откуда вы знаете, Лидочка?

Та махнула рукой:

– Ленинград – город маленький. Мамаша Василия, который в милиции служит, по-нынешнему в полиции, ну, который приехал на вызов, моя давняя приятельница. Когда-то я приводила её к Эмилии.

Лидочка отвела взгляд, всхлипнула, выхватила крошечный кружевной платочек и приложила к глазам.

– Ничего, ничего, – сказала она самой себе. – Справимся. Господи, она такой хороший человек, твоя тётя! За что?.. Почему?..

Маня поднялась в свою комнату на третьем этаже, аккуратно расставила на высоком круглом столике принесённые с собой ящички от картотеки, придвинула столик к окну – и всё это ей не понравилось. Неудобно!

Она составила картотеку на пол, уселась, скрестив ноги, задрала на лоб очки и стала думать.

Волька подошёл и плюхнулся так, чтобы бок прижимался к Маниной ноге.

Ольга Ветрова вчера была у тёти, можно считать это установленным фактом. Сегодня соврала, что не была.

Могла она убить? Да, вполне. Соседка сказала, что Марфы с ней не было, приходила одна.

Какие у неё могут быть мотивы?

Месть? Тётя не вылечила её дочь? Взяла с неё слишком много денег и ничего не сделала?

И самый главный вопрос – где теперь эту Ольгу искать?

Кто забрал карточки из последнего картотечного ящика? Оперуполномоченный по имени Василий и его люди? Или преступник?

Если оперуполномоченный, значит, он думает так же, как Маня, – убийцу нужно искать среди тётиных клиентов. Если преступник – значит, Маня и оперуполномоченный Василий правы и убийца находится среди тех, чьи имена были в последнем ящике.

Как теперь их восстановить?..

Маня стала перебирать карточки – они были на плотной жёлтой бумаге, с какими-то пометками, разобрать которые на первый взгляд невозможно. Например, «Змея, апрель 2015, январь 2016, гексаграмма хорошая, мужская, перемены не позже новолуния».

И что с этим делать?

Самое главное, что имена всех, кто приходил к тётке накануне убийства, были записаны в таблицу в ноутбуке, Маня собственноручно их туда вносила! И компьютер забрали!.. И последний ящик пропал, ведь там тоже могли оказаться те, кто приходил в последнее время, – если Эмилия успела внести их имена и «гексаграммы» в бумажную картотеку!..

В дверь деликатно постучали.

– Войдите! – крикнула Маня, опустила на нос очки и оглянулась. Волька зарычал, но брехать не стал.

Вошел молодой человек сказочной красоты – в форме и белоснежных перчатках.

– Лидия Леонтьевна прислала, – доложил он, косясь на Маню, которая сидела на полу в окружении картотечных ящиков и разложенных бумажек. – Вино и сыр. И немного клубники.

И выставил на круглый столик бутылку, тарелку, приборы в накрахмаленной льняной салфетке и «немного клубники».

Маня промычала нечто благодарственное и поползла по ковру к самому дальнему ящику – ей пришла в голову мысль, что начинать следует как раз с конца.

Молодой человек посторонился, сверкнули на солнце его лакированные ботинки.

– До свидания.

Маня покивала и только спустя время сообразила, что хорошо бы дать чаевые, и снова принялась за карточки.

Имена, где они были проставлены, Маня выписывала на отдельный лист, а прозвища – на другой. И даты, даты!..

Непонятным образом Эмилия одних клиентов именовала, к примеру, Леночка и Тамара Михайловна, а других «Змея», «Плут», «Писатель» и так далее. Никакой закономерности в этом не было, по крайней мере Маня ее не обнаружила.