Судьба. На острие меча - [2]

Уже через пару минут я оказалась в тени деревьев и, перейдя на шаг, направила коня по едва заметной тропинке вдоль тенистых аллей. Скрывшись от посторонних глаз в переплетении ветвей, я придержала Орлика и легко спрыгнула на землю. Прямо передо мной, в, казалось бы, монолитной стене, угадывались очертания небольшой дверцы.

— Орлик, — я прильнула к шее своего боевого друга, и невольная слезинка скользнула по щеке. Только здесь, когда меня никто не видел, я могла позволить себе эту непростительную слабость, — ступай домой.

Я отступила на полшага в сторону и легонько шлепнула коня по холке. Друг несмело переступил с ноги на ногу.

— Ступай, ступай, — я ткнула ладошкой в его круп, и он нехотя затрусил в обратную сторону. Пробежав десяток шагов, конь повернул голову и тихонько заржал, словно прося вернуться.

Но я отрицательно качнула головой:

— Ступай, Орлик!..

Конь махнул хвостом и скрылся за деревьями. За него я не волновалась, дорогу он знает, а воры-конокрады, хм… это даже не смешно… на сбруе и седле — мой вензель, едва ли кто осмелится покуситься на коня лучшей воительницы Её Величества… Я снова посмотрела в сторону ускакавшего боевого друга и, тяжело вздохнув, шагнула к потайной дверце…

Меня уже ждали. Из-за нагромождения серых камней, прятавшихся в темноте буковой аллеи, показался низко кланяющийся, сухонький, одетый в рванину и, казалось бы, совершенно немощный старикан. Но королевский привратник Светазар не был ни немощным, ни нищим. Его старые, узловатые пальцы с легкостью разгибали подковы, под драными одеждами угадывалась легкая бронь, а в прорехе рубища поблёскивала рукоять дорогого кинжала.

— Госпожа, — Светазар, остановившись, склонился почти до самой земли, а когда разогнулся, на его лице не было ни капли почтения. — Идёмте.

Не дожидаясь моего ответа, он развернулся и бодро зашагал прочь. Я поспешила за ним следом. Он шёл, всё ускоряя и ускоряя шаг, и спустя минуту я почти бежала.

Наконец, он довёл меня до белой стены дворцовой башни, и мы остановились. Перед нами высился единый монолит. Ровная каменная поверхность без единой щели… Привратник осмотрелся по сторонам и, покопавшись в одеждах, извлёк узкий, похожий на стилет, ключ. Щель в стене всё же была. Втиснув ключ в едва видимую трещину кладки, Светазар привел в действие механизм, скрытый в глубине камня. Внутри заскрежетало, и стена стала медленно поворачиваться. Вскоре в ней образовалась прореха, достаточная для того, чтобы протиснуться одному человеку. Привратник, отступив в сторону, молча кивнул, и я шагнула вовнутрь. Каменная кладка сделала ещё пол оборота, и проём за моей спиной закрылся. Какое-то время я стояла в неподвижности. Глаза медленно привыкали к мраку. Я знала, что меня окружают королевские воительницы, но не слышала даже их дыхания. Наконец, мрак рассеялся, и я шагнула вперёд. Сомкнутые передо мной копья поднялись вверх — стражницы отступили, освобождая дорогу.

— Авель, передумай, пока не поздно, — королева Эвиль нежно погладила мою руку. В её взгляде — боль и сострадание. — Я уже жалею, что высказала свои мысли вслух… Ты лучшая. Лучше всех, но всё же… Как королева я не имею права заменить тебя кем-то другим… но, как подруга, прошу — откажись! Я не стану тебя неволить, — в голосе столько мольбы и отчаяния… но слёз нет. Королеве не пристало лить слезы.

— И не подумаю, — она упрашивала меня, казалось, целую вечность, хотя прошло всего несколько минут. Тщетно. Разговоры бессмысленны, у нас нет другого выхода. И я, и она это прекрасно знаем.

— Хорошо, — королева решительно выпрямилась, её голос вновь обрёл твёрдость, — пусть будет по-твоему. Но ты понимаешь, что это очень опасно?

Я кивнула. Мы обе знали, насколько невелики мои шансы. Эвиль сделала шаг в сторону, и её взор остановился на солнечном луче, пробившимся из-за прикрытых ставен.

— Авель, что бы ни случилось, — её голос вновь предательски дрогнул, — никто не должен узнать, что ты действуешь по моему приказу. Слышишь, никто! Ты должна выполнить задание. Иначе война. Кровь, пожары и голод. Тысячи убитых и угнанных в рабство… Мы еще слишком слабы для открытого противоборства…

Никто не должен узнать… Значит, она не верит в моё возвращение. "Ты должна выполнить задание. Иначе война". Но война уже идёт, хотя об этом открыто и не говорят: отравленные колодцы и сожжённые нивы, разбойничьи набеги и торговые препоны… Страна разорена и доведена до края, за которым только пропасть голода и мора. Лишь мудрое правление королевы сдерживает распад и хаос империи.

— Я всё прекрасно понимаю, Эвиль, но не откажусь от своего решения. Я не смогу сидеть в тылу, прячась за чьими-то спинами и ждать позорного плена и рабства. Это не для меня!

Королева вздохнула.

— Тогда поезжай в Яруск. Там ты должна встретиться с генералом Эльге Ламсом. Действуй по его указаниям. Мне же больше нечего тебе сказать, — она отвернулась. — Отправляйся немедленно и… — над нами повисла пауза, словно королева подыскивала нужные слова. Когда она продолжила говорить, голос её дрожал, — возвращайся…

Она по-прежнему стояла ко мне спиной, руки были прижаты к лицу, а плечи вздрагивали.