Судьба лейтенанта Погодина - [2]

– Посмотрим! – Нуждин повернулся к Погодину. – Николай Иванович, разъясните права и обязанности понятым и приступайте…

Обыск длился около часа. Погодин рылся в тряпье на полатях, спускался по короткой лестнице в подполье, забирался на чердак дома, затем прошел в старый дощатый сарай, перекидал беспорядочно наваленные березовые дрова. Напрасно. Вытирая носовым платком потное лицо, лейтенант думал: «Неужели мартышкин труд? Неужели ничего не принес домой? Похоже, он не такой уж простофиля, как показалось сперва. Но тогда – где вещи?»

Нуждин, стоявший рядом, видел хмурое лицо Погодина, заметил, как на скулах нервно запрыгали желваки, сомкнулись густые брови. Майор легко тронул локоть лейтенанта, сказал спокойно:

– Давай покурим.

Закурили. К ним подошел Давыдов, улыбнулся.

– Ну, что я говорил?

– О чем вы, Иван Иванович?

– О том, что худым делом не занимаюсь.

– А-а. Но мы еще не закончили.

Нуждин потушил папиросу, шагнул под навес. За ним направились остальные. В дальнем верхнем углу чернел фанерный ящик, когда-то приспособленный под куриное гнездо. Из него торчал старый высохший бурьян.

– Проверь, Николай Иванович, – майор глазами показал в угол. Погодин запустил руку в ящик и вытянул новые мужские туфли.

– Ого! – воскликнул он. – Впервые вижу, чтобы люди хранили вещи в курином гнезде.

Нуждин резко повернулся к Давыдову, стоявшему позади.

– Какой номер носите?

– Сороковой.

– А эти сорок второй, – пояснил Погодин, разглядывая подошву.

– Где взяли? – спросил майор, принимая туфли.

– Нигде не брал. Кто их туда положил, не знаю.

– Понятно. Эх, Иван Иванович!

Солнце выплыло из-за облаков, позолотило их яркими лучами. Погодин повеселел. В дом Давыдова, где ему предстояло написать протокол обыска, он входил последним.

…В управлении Давыдова допрашивал майор Нуждин. Погодин сидел за своим столом, наблюдая то за майором, то за Давыдовым, внимательно слушая. Ему показалось странным, что Виталий Алексеевич с самого начала не стал задавать вопросов, а просто напомнил эпизоды кражи, назвал кличку сообщника и, хлопнув короткими пальцами по кромке стола, совершенно хладнокровно произнес:

– Теперь решайте, Иван Иванович, есть ли смысл запираться. Мы раньше друг друга понимали.

– Так оно… – Давыдов лениво улыбнулся, потер ладонью колено. – Я чо? Я ничо. Я не собирался запираться, Виталий Алексеевич.

– Вещи все целы?

– Которые взял я – целы.

– Где они?

– На чердаке дома.

– Вашего?

– Ага.

– Как? – невидимая пружина подкинула Погодина на стуле. Давыдов, самодовольно улыбаясь, прошепелявил:

– Неважно искали, молодой человек, как тебя… Николай Иванович?

Еле сдерживая улыбку, Нуждин глянул на лейтенанта:

– Вот теперь я узнаю Ивана Ивановича. Не изменился.

– Только в протоколе отметьте, что я сам, по личному желанию назвал место и готов возвратить вещи добровольно. Так и запишите.

– Запишу.

– Суд, может, учтет, сделает смягчение.

– Должен.

– Где все-таки вещи замурованы? – не выдержал Погодин.

– Видели в крыше дыры? Против них потолок застлан толью. Вот там. Надо было порыться в шлаке, поглотать пыль. А вы не скумекали, почему не крыша, а потолок застлан толью.

– Ну, ну. – Погодин вытянул из пачки папиросу. Курил он неторопливо и осторожно стряхивал пепел. В ожидании конца допроса истомился. Не слушал Давыдова, не удивлялся, что майор очень скоро установил с ним свободный контакт и допрос проходит без нервотрепки, легко и просто. Перед глазами предстал низкий чердак старого дома, паутина, сухие березовые веники, подвешенные под крышей, запыленная лента толя, ноздреватый шлак. Ему хотелось поскорее возвратиться туда. В ушах застряли и все еще звенели колкие слова Давыдова: «Неважно искали».

Допрос продолжался.

Огородников

В Управлении об Огородникове знали немногое. Молчалив, редко улыбается, в одном из РОВД возглавлял небольшой коллектив следователей, откуда и прибыл в Приуральск на должность начальника отдела уголовного розыска областного управления внутренних дел.

По указанию Огородникова Нуждин привел к нему Давыдова. Майор оглядел доставленного, сказал Нуждину:

– Вы свободны.

После его ухода Огородников вышел из-за стола, прошелся по кабинету, остановился против Давыдова, широко расставив ноги, спросил:

– Все рассказал?

– Ага, – коротко ответил Давыдов, переминаясь с ноги на ногу.

– А о краже из квартиры Уткиных?

– Что-о? – Давыдов скривил толстые губы. – Ежели меня не знаете – не прицеливайтесь, не пройдет.

– А ты, оказывается, еще и обидчив, – выдавил Огородников, закинув руки за спину. – А с кем разговариваешь, знаешь? Я начальник уголовного розыска области!

– Ну и чо? Дайте доказательства, тогда потолкуем.

– И дадим!

– Не дадите! У вас их нету. Их не шибко много было и по магазину. При обыске ничо не нашли. Сам рассказал, сам показал тайник.

Глаза Огородникова сузились. Он шагнул к столу, размял папиросу.

– Ладно, Давыдов, позднее переговорим, – произнес майор, снимая телефонную трубку. – Кто? Пусть ко мне зайдет Нуждин.

– А квартиру я не брал, спросите и Виталия Алексеевича, он меня знает.

В кабинете появилась тучная фигура Нуждина.

– Слушаю.

– Уведите, – бросил Огородников. – Потом зайдите ко мне. Нуждин энергично кивнул седеющей головой, пропустил вперед