Судьба артиллерийского разведчика. Дивизия прорыва. От Белоруссии до Эльбы - [6]
Через неделю или чуть больше, придя в школу, мы обнаружили, что она отдана под госпиталь и нам там делать нечего. На этом наше «управление» школой закончилось. Но нас поджидали из райкома ВЛКСМ и предложили пойти на призывной пункт в одну из школ на Дорогомиловке в качестве помощников, точнее рассыльных.
Утро. Собрались мы в райкоме комсомола и командой человек 10 (из наших Неля, Валька Митрофанов, Шибаев, еще кто-то; остальные из других школ). Пошли на призывной пункт в одной из школ, где-то в переулках у Дорогомиловской улицы. Перед школой уже толпа провожающих. Подходят призывники с котомками, чемоданчиками, рюкзаками, прощаются с провожающими и исчезают в дверях школы, многие навсегда, хотя это «навсегда» еще плохо осознается. Тревожные лица женщин, немного детишек. Все смотрят в окна. Оттуда машут и что-то кричат. Кому-то отвечают из толпы. Никто из провожающих не расходится, несмотря на увещевания комендантской команды. Все ждут, когда выйдет маршевая команда и еще раз можно увидеть и проводить родных или близких. Ведущий нашей команды предъявил бумажки, и часовой пропустил нас в школу, теперь здесь призывной пункт. Распределили по бывшим классам, где формировались маршевые команды в армию. Каждому дали № команды. Наша задача передавать записки и передачи призывникам от провожающих и обратно. Вышли на улицу и стали принимать записки и передачи в «свою» команду. Нам называют фамилии, приметы. Тщательно записываем и бегом в школу. В классах вынесена вся мебель, несколько лавок, на полу бумажки и обрывки газет. Из «моего» класса команда только что ушла, а новая еще не сформировалась. Только один мужчина, лет 30–35, задержался и спешно упаковывает вещмешок. Кому передать записку и передачу? Обратился к мужчине. Он машет рукой «это не мне» и выбегает догонять команду, которая уже построилась во дворе школы. Я за ним и кому-то в строю все отдал. Раздалась команда, открылись ворота, и строй двинулся на улицу. Провожающая толпа кинулась к строю. Окликают своих, последние напутствия, кто-то навзрыд плачет. Вернулся в школу. Там царит порядок. Динамики почти непрерывно извещают призывников, где можно срочно починить обувь, подлатать одежду, побриться, навести справки, зарегистрироваться. Передаются различные объявления. Играет музыка, в основном марши. Прибывают новые призывники, быстро формируются команды и вскоре уходят в части. Большинство призывников озабоченно-бодрые. Обстановка уверенности, что все идет правильно. Панических настроений нет. В перерыв мы собрались перекусить в одной из комнат. К вечеру уходим усталые, но довольные, что чем-то помогли в общем деле.
Дома поговорили, что надо искать работу. Уже ввели карточки на продукты (заверения завмага в первый день войны не сбылись!): больше рабочим, поменьше служащим и еще меньше иждивенцам.
Утром я поехал устраиваться на авиационный завод на Большой Дорогомиловской улице (сейчас Кутузовский проспект, около метро «Кутузовская»). В отделе кадров очередь женщин перед окошком. Мужчин, в основном пожилых, единицы. Подошел к окошку, подал справку об окончании 8 классов, комсомольский билет, т. е. все мои наличные документы на тот час. Спросили паспорт. «Я еще не получал, мне нет еще 16, только в сентябре получу». Из окошка ответ: «Иди, парень, домой, пока без паспорта не принимаем». Уговоры не помогли, и я вернулся домой. Тогда мама, придя с работы, позвонила своему брату — моему дяде. Он обещал все устроить. Через пару дней дядя сообщил, что договорился через знакомого о приеме меня учеником слесаря на фабрику звукозаписи. Она недалеко от дома, на Малой Никитской улице, можно ходить пешком. «Получишь рабочую карточку! Вот тебе телефон…», и он назвал, кому и когда звонить.
На другой день утром я взял справку из домоуправления, комсомольский билет, аттестат за 7-й класс, справку об окончании 8-го класса, бутерброды на обед и пошел на фабрику.
20–25 минут ходу по так мне знакомым переулкам между Арбатом и Малой Никитской, и я уже у новенького, недавно построенного 7-этажного здания фабрики. Удобный маршрут! Да и фабрика не походила на скучное производственное здание. Подъезд и небольшой холл на входе с барьером вместо проходной скорее напоминали вход в кинотеатр, а вахтерша — билетершу.
Позвонил из проходной, и вскоре ко мне вышел кругленький, приветливый, веселый человек. Это был Годик. Он много что сделал для меня: помог заполнить анкету и заявление о приеме на работу в качестве подсобного рабочего, отнес документы в отдел кадров и все оформил. Объяснил мне, что фактически я буду учеником слесаря или токаря, а должность будет подсобного рабочего для большей зарплаты. Это 400 руб. против 150 или 200 руб. для ученика, да еще рабочая карточка вместо иждивенческой. Я был очень доволен, так как моя мать получала 600 рублей на троих и мы еле сводили концы с концами. Теперь наше материальное положение должно существенно улучшиться.
Возвращался я домой около 12 ночи. Шел по знакомым абсолютно темным и тихим переулкам, почти на ощупь. Ведь в Москве было полное затемнение и всякий огонь вызывал подозрение у патрулей. За свет в окнах ночью строго наказывали. Патрули мне не попались, я почти добежал до дому и, наскоро поев, свалился спать, ведь вставать рано.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
От обороны Ленинграда до операции «Багратион», от кровавой мясорубки на Синявинских высотах до триумфальной Висло-Одерской операции, ставшей настоящим блицкригом Красной Армии, — автор этой книги, командир 311-й стрелковой дивизии 1-го Белорусского фронта, с боями прошел от Прибалтики до Эльбы, одним из первых вступил на территорию Германии и был удостоен звания Героя Советского Союза. Однако его мемуары, созданные на основе фронтового дневника, при жизни автора так и не увидели свет — комдив Владимиров писал настолько жестко и откровенно, не замалчивая ни ошибок командования, ни случаев непростительной слепоты и некомпетентности, что его воспоминаниям пришлось ждать публикации более трети века.
Захватывающие мемуары аса Великой Отечественной. Откровенный рассказ о боевой работе советских истребителей в небе Балтики, о схватках с финской и немецкой авиацией, потерях и победах: «Сделав „накидку“, как учили, я зашел ведущему немцу в хвост. Ему это не понравилось, и они парой, разогнав скорость, пикированием пошли вниз. Я повторил их прием. Видя, что я его догоню, немец перевел самолет на вертикаль, но мы с Корниловым следовали сзади на дистанции 150 метров. Я открыл огонь. Немец резко заработал рулями, уклоняясь от трассы, и в верхней точке, работая на больших перегрузках, перевернул самолет в горизонтальный полет.
Герой Советского Союза, заслуженный военный летчик СССР В. В. Решетников в годы Великой Отечественной войны совершил 307 боевых вылетов, бомбил Кенигсберг, сам дважды был сбит — зенитным огнем и истребителями противника (причем во второй раз, выпрыгнув из горящего самолета с парашютом, приземлился на минное поле и чудом остался жив), но всегда возвращался в строй. Эта книга — захватывающий рассказ о судьбе поколения Победителей, о становлении и развитии советской Авиации Дальнего Действия.
«Морда фашиста была отчетливо видна через окуляр моей снайперки. Выстрел, как щелчок бича, повалил его на снег. Снайперская винтовка, ставшая теперь безопасной для наших бойцов, выскользнула из его рук и упала к ногам своего уже мертвого хозяина…»«Негромок голос снайперской пули, но жалит она смертельно. Выстрела своего я не услышал — мое собственное сердце в это время стучало, кажется, куда громче! — но увидел, как мгновенно осел фашист. Двое других продолжали свой путь, не заметив случившегося. Давно отработанным движением я перезарядил винтовку и выстрелил снова.