Суд идет. О судебных процессах прошлого: от античности до новейшей истории - [44]
Никогда, пожалуй, в истории российского правосудия одного человека не защищали сразу пять присяжных поверенных, ни одного из которых к тому же нельзя было бы назвать заурядным. Интересы Бейлиса представляли опытный киевский адвокат Д. Н. Григорович-Барский, специалист по защите в делах о «кровавых наветах» О. О. Грузенберг, а также два ярких представителя так называемой «молодой адвокатуры» – А. С. Зарудный и один из лидеров кадетской партии В. А. Маклаков. Лидером «квинтета защитников» был Н. П. Карабчевский – «звезда номер один» тогдашней российской адвокатуры.
Слушание «дела Бейлиса» в Киевском окружном суде началось 23 сентября 1913 года. Обычный состязательный процесс происходит по схеме «обвинение обвиняет – защита опровергает»; в данном случае, пользуясь военной терминологией, происходившее следовало бы назвать «встречным боем», так как обе стороны и обвиняли, и защищались.
Первыми свою линию – мальчик был убит с целью получения ритуальной крови Бейлисом, одним либо с неустановленными пока помощниками – отстаивало обвинение. Поскольку имеющиеся аргументы были крайне ненадежны, что признавали даже многие члены правительственного лагеря, обвинение сосредоточилось на попытке доказать наличие соответствующего кровавого ритуала у евреев. С этой целью был приглашен ряд экспертов, наиболее значительными из которых выглядели профессор Киевского университета И. А. Сикорский, отец знаменитого впоследствии изобретателя, и католический священник И. Пранайтис.
Судебное заседание по делу Бейлиса (газетный рисунок)
Экспертиза Сикорского вызвала бурю возмущения в медицинском мире и была единодушно осуждена научным сообществом. Отстаиваемое Сикорским положение о том, что раны нанесены таким образом, чтобы причинить мучения и добыть как можно больше крови, было опровергнуто экспертами со стороны защиты во главе со знаменитым российским психиатром и физиологом Владимиром Михайловичем Бехтеревым, доказавшим, что большинство ранений мальчик получил, когда находился в агонии или был уже мертв.
Выступление Пранайтиса в суде ослабило позиции обвинения: при перекрестном допросе выяснилось, что эксперт нетвердо помнит собственное заключение, иудейские источники знает слабо, в догматике разбирается плохо. Со стороны защиты по историко-богословским вопросам выступила блестящая команда: ведущий российский гебраист академик П. К. Коковцов, профессор Петербургской духовной академии И. Г. Троицкий, приват-доцент Киевского университета П. В. Тихомиров, московский раввин Я. Мазе. Неудивительно, что от выкладок Пранайтиса они не оставили камня на камне.
Иустин Пранайтис был известен как автор брошюры, в которой он отстаивал тезис о принципиальной ненависти иудаизма ко всему неиудейскому миру: «Талмуд повелевает беспощадно истреблять христиан». У полиции имелись к нему серьезные претензии – в свое время священник оказался фигурантом дела о шантаже и был приговорен к ссылке. Очевидно, что, помимо отстаивания дорогих ему «научных» позиций, Пранайтис был заинтересован в административно-полицейской реабилитации. Примечательно, что ни один из представителей Русской православной церкви не согласился стать экспертом со стороны обвинения.
Характерно, что во время судебного следствия обе стороны довольно мало говорили о Менделе Бейлисе: обвинение пыталось утопить очевидный факт практического отсутствия улик в многословии общего характера, а защита слишком увлеклась принципиальным опровержением «кровавого навета» и отстаиванием своей версии убийства. Это вызывало недоумение даже у малограмотных присяжных, и полицейский наблюдатель передавал в донесении их разговоры между собой: «Як судить Бейлиса, коли разговоров о нем на суде нема?»
После того как адвокаты ответили на возражения обвинителей, последнее слово было предоставлено Бейлису. Совершенно измученный физически и нравственно двумя с половиной годами заключения и пятью неделями процесса, он смог произнести только: «Господа судьи, в свое оправдание я бы мог много сказать, но я устал, нет у меня сил, говорить не могу. Вы сами видите, господа судьи, господа присяжные заседатели, что я невиновен. Я прошу вас, чтобы вы меня оправдали, чтобы я мог еще увидеть своих несчастных детей, которые ждут меня два с половиной года».
Присяжные совещались около полутора часов. В их вердикте было установлено, что «…в одном из помещений кирпичного завода… тринадцатилетнему мальчику Андрею Ющинскому… были нанесены колющим орудием… раны…. давшие… обильное кровотечение, а затем, когда у Ющинского вытекла кровь в количестве до пяти стаканов, ему вновь были причинены таким же орудием раны… каковые ранения… вызвав мучительные страдания у Ющинского, повлекли за собой почти полное обескровливание тела и смерть его». По второму вопросу, о вине лично Бейлиса, присяжные ответили: «Нет, не виновен».
Вскоре после суда Бейлисы эмигрировали в Палестину, а после Первой мировой войны осели в Нью-Йорке. Менахем Бейлис написал о следствии и процессе книгу «История моих страданий» и скончался в США летом 1934 года.
