Субстрат - [4]

Я взяла наши сумки и покидала в них аптечку, которую мы нашли не так давно в одной из помятых машин, стоящих на дорогах, и одежду, которую мы успели прихватить из дома. Хорошо, что уже был май и необходимости в теплых вещах не было, нести их было бы очень тяжело, да и передвигаться одетым как капуста, в свитерах и куртках, сложно. Пару ножей засунула за ремень на своих джинсах, остальные распихала во все быстродоступные места, еще одну пару положила в боковые открытые карманы сумок. Ножей я взяла много, а что еще брать, когда это единственное, что придает тебе хоть какую-то уверенность перед выходом на улицу? Хотя я еще ни разу не видела, чтобы кто-то убил хоть одно из этих существ одним только ножом, да и вообще, я не видела, чтобы кто-то вообще смог убить их, кроме первого поколения, конечно, хотя сомневаюсь, что я справилась бы даже с той тварью. Последнюю оставшуюся бутылочку с водой я поставила в боковой отдел моей спортивной сумки, продела длинную лямку через плечо с одной стороны, а сумку Кея повесила через плечо с другой. Вроде бы должно быть более-менее удобно при ходьбе, а вот при беге – сомневаюсь. Прошла пару шагов в сторону выхода и остановилась, страшно, сердце бьется так, словно способно пробить дыру в грудной клетке. Две минуты простояла, тупо пялясь на дверь. Затем снова потянулась к грязной шторе, прикрывающей единственное окно номера, и, касаясь лишь кончиками пальцев, поддела ткань, открывая себе вид. Почти впечатавшись лбом в стекло, долго осматривалась: никого не видно, только пустой одинокий пакет летает по парковке, создавая шум. Пытаясь создавать как можно меньше шума, потянула цепочку на двери, но металл все равно жалобно заскрежетал, когда щеколда прошлась по заржавевшим пазам замка. Круглая золотистая ручка с секреткой была такой же древней, как и все в этом номере. Всю ее поверхность покрывали царапины, а на ощупь она была бугристой и холодной. Каждое ощущение особенно отпечатывалось в мозгу, парализуя все мои действия на несколько секунд, прежде чем я смогла приоткрыть дверь и сделать первый шаг на улицу. Подняв голову, посмотрела вверх в поисках крылатых и тут же зажмурилась. Глазам еще потребуется время, чтобы привыкнуть к яркому майскому солнцу.

Меня окутывала тишина, полная смертельной опасности. Воздух был до того сухим и горячим, что я тотчас же начала потеть. Лето неумолимо приближалось, только в этом году оно будет лишено прежней радости и праздности.

Пока я сидела безвылазно в номере довольно долгое время, моя кожа, кажется, уже успела забыть, каково это – находиться на улице под согревающими солнечными лучами. Сразу захотелось на секунду прикрыть глаза и насладиться всем этим, каплей свободы от мрака и тесноты номера, легкими порывами ветра, поднимающими пряди моих светлых волос, но на это не было времени. Я аккуратно передвигалась по над стенами мотеля к центральному входу. Вряд ли Кей там, но я хотя бы проверю. Чтобы открыть входную дверь без скрипа, пришлось попотеть, стояла она как-то криво, как будто ее уже кто-то вышибал, а прикрепить обратно по-нормальному просто не было времени. Зайдя внутрь, я поняла, что кто-то тут точно уже побывал в поисках хоть чего-то полезного, надеюсь, это был Кей. Помещение администрации представляло собой небольшую комнатку с кучей деревянных шкафчиков, доисторическим кофейным автоматом и резной деревянной стойкой-ресепшеном, по-видимому, единственным дорогим предметом всего этого интерьера. Сейчас все дверцы шкафчиков были настежь открыты, что-то вывалено из них на пол, журналы с записями постояльцев, номерами кредитных карт и картой округа. На стойке ресепшена одиноко стояла простенькая белая чашечка с остатками кофейной гущи на дне. Посмотрев на нее, я представила, как улыбчивый пожилой владелец этого маленького одноэтажного мотельчика встречал тут постояльцев, попивая чашечку свежесваренного кофе, светило солнце, и тут внезапно началось нападение.

Я решила пройтись дальше и поискать хоть что-то, что могло остаться после Кея как знак, что он был здесь.

Рассматривая стены и шкафы, я не сразу заметила, что на полу, рядом с небольшой деревянной дверкой, выкрашенной в цвет слоновой кости, справа от стойки администратора растянулась небольшая лужица крови. Что делать? Бежать? Я привыкла бежать, если вижу кровь и чувствую опасность, но что, если это кровь Кея, вдруг он умирал тут, пока я там сидела, как идиотка, закрывшись в номере, всего в паре метров от него?

Я должна была знать точно, что там, я не могу уйти, не сейчас. Рывком распахнула дверь, предварительно достав нож и держа его наготове. Осудите ли вы меня и назовете ли плохим человеком, если я скажу вам, что почувствовала облегчение, когда поняла что это не Кей? Это была женщина лет сорока пяти, в форме и с бейджиком. Видимо, я немного прогадала с образом встречающего посетителей седовласого и добродушного владельца мотеля. За дверью была маленькая каморка, в которой едва мог поместиться человек, она сидела на полу с закрытыми глазами. Волосы плотной темной пеленой скрывали часть ее лица, склоненного вбок к стене. В иной момент могло даже показаться, что она просто уснула, если бы не разорванный до костей правый бок и мертвенно бледная кожа. По виду, она долго пряталась тут, не решаясь выходить из здания, наверное, нападение случилось около недели назад. Думаю, нападавший был из второго поколения, гроу, раз она смогла добежать сюда и спрятаться, от триллов убежать маловероятно. Мне было очень жаль ее, но ты перестаешь быть настолько ранимым как раньше, когда видишь смерть так часто. Я не знала, как можно помочь ей. Рыть яму, чтобы должным образом похоронить, у меня не было ни времени, ни сил, нужно было искать Кея, поэтому я просто оставила ее там, закрыв за собой дверь.