«Хорошо! Я — это ты… Я не нужен. Я должен выключиться. Я должен выключиться…»
Еще какое-то мгновение он сознавал, что его сконцентрированная до предела мысль проникает в логические связи Центра. Логика Центра уступала, ее больше не было, была только его логика, Алексея Новикова… Нет, нет… Только моя логика. Я — зло. Я мешаю, я не должен существовать, я должен выключиться… Постой, как же выключиться, если сердце стучит, бьется о ребра, оно не может выключиться… Вот оно, сердце, оно гонит кровь… вот она бежит по разветвленным схемам… сюда, а теперь сюда… ох, больно! А дальше? Стой, где я?.. Нет, нет, дальше, теперь по этим спиралям — к мозгу! Да, да, все ближе… Значит, вот здесь — выключение. Мгновенно и локально…
Ну — выключаюсь!
* * *
— Почему он не отвечает? — Таня повернулась к Резницкому и увидела, что он стоит у дерева и трогает комбинезон, висящий на сучке.
— Он не взял с собой видеофон, — сказал Резницкий, вглядываясь в башню на том берегу рва.
— Алеша! — крикнула Таня. — Алеша!!!
Они прислушались. Тихо. Только эхо слабо откликнулось.
Резницкий стал спускаться к плоту, хватаясь руками за кусты.
— Я с вами, Сергей Сергеич, — сказала Таня и тоже полезла вниз.
Беззвучная волна горячего воздуха отбросила их, придавила к обрыву.
Они подняли головы и увидели там, где еще мгновение назад высились решетчатые купола Большого Центра, пустое и ровное место.
---
Журнал «Литературный Азербайджан», 1967, No 1
