Субмарины-самоубийцы - [108]
Буквально накануне выхода лодки И-53 в ходе очередной тренировки на Оцудзиме погиб четырнадцатый водитель «кайтэна» младший лейтенант Ёсио Кобаяси. Он наткнулся на поставленную американцами мину во время учебного захода на цель. Такая же судьба постигла старшин Тарухару и Китамуру двумя месяцами ранее. Вместе с Кобаяси в кокпите торпеды находился и редкостный счастливец старшина Хироси Такахаси, который в этом заходе пошел вдвоем с лейтенантом. Когда они налетели на мину, взрывом у «кайтэна» был выбит верхний люк. Тот же взрыв выбросил сквозь это довольно узкое отверстие и Такахаси. Он пришел в себя в воде, в нескольких метрах от места столкновения, оглушенный, но смог продержаться на поверхности воды до тех пор, пока торпедный катер не подобрал его. Увы, его напарник Кобаяси погиб.
Лодка И-53 провела в море тридцать один день. Она выпустила четыре из пяти своих «кайтэнов» и доложила о потоплении трех вражеских транспортов, а также одного эсминца. Поход лодки И-366 длился только пятнадцать дней. 8 августа она выпустила три «кайтэна» и сообщила о потоплении трех транспортов. Субмарины И-47, И-367 и И-363, как я уже сказал, успеха не имели. В числе тех удрученных неудачей водителей «кайтэнов», которым пришлось вернуться после выхода группы «Тамон», был и мой ближайший друг старшина Кикуо Синкаи, с которым я провел вместе столько времени в тренировках перед моим первым выходом в море. Крупный успех улыбнулся только субмарине И-58, по-прежнему ходившей под командованием Хасимото. Выпустив традиционные торпеды, а не «кайтэны», Хасимото потопил тяжелый крейсер неприятеля.
Вообще-то, как впоследствии писал капитан 2-го ранга Хасимото, ему необыкновенно повезло. Он потопил этот корабль в предрассветных сумерках ранним утром 30 июля, патрулируя линию Гуам — Лейте. Корабль был замечен незадолго до полуночи совершенно случайно, в виде маленькой точки на горизонте. Хасимото погрузился на перископную глубину и наблюдал в перископ, как эта точка превратилась сначала в небольшой треугольник, а затем приняла очертания большого военного корабля. Он определил его как линкор типа «Айдахо». Если корабль не изменит своего курса, вычислил Хасимото, то он пройдет как раз по траверзу носа подводной лодки. И Хасимото сказал себе: «Этот корабль уже покойник!»
Все, что подводной лодке оставалось делать, так это висеть в воде и ждать, поскольку вражеский корабль, похоже, не утруждал себя курсом противолодочного зигзага. Чуть позднее капитан Хасимото, продолжая измерять дистанцию до корабля, стал бояться, что корабль пройдет слишком близко к лодке. Если это произойдет, его торпедам не хватит дистанции, чтобы встать на боевой взвод.
Японские торпеды, как и торпеды многих других стран, должны пройти под водой определенную дистанцию перед тем, как их взрыватель будет механически поставлен на боевой взвод, то есть сынициирует взрыв при механическом ударе. Капитан скомандовал право на борт, и подводная лодка тихо описала широкую циркуляцию. После ее завершения она оказалась на том же самом курсе, где была, когда корабль был замечен, но гораздо дальше той точки, через которую должен был пройти вражеский корабль. Затем, когда нос лодки был на расстоянии всего лишь 1500 ярдов от цели, капитан дал залп шестью торпедами.
— Четыре попадания! — бросил он своим офицерам в центральном посту перед тем, как отдать приказ о срочном и глубоком погружении и резком, повороте на правый борт.
Он хотел занять позицию по курсу впереди вражеского корабля и оставаться на значительной глубине, пока лодка будет перезаряжать торпедные аппараты для повторной атаки. На это ушло более часа. Когда лодка всплыла на поверхность, выставленные дозорные не увидели никакого следа от крупного военного корабля. Хасимото некоторое время пытался отыскать на поверхности какие-нибудь обломки корабля, потом решил, что он его все-таки потопил, а затем погрузился и стал уходить от этого места, опасаясь, что следовавший с кораблем эскорт может обнаружить лодку и в свою очередь потопить ее. Лишь после окончания войны ему довелось совершенно определенно узнать, какой именно корабль послали на дно его торпеды.
Проведя уже 28 июля атаку четырьмя «кайтэнами», Хасимото счел возможным приплюсовать этот линкор к эсминцу, танкеру и двум транспортам, ставшим добычей его человекоуправляемых торпед. 1 августа он выпустил пятый «кайтэн» и доложил о потоплении плавбазы, ремонтировавшей самолеты. Его шестой «кайтэн» получил механические повреждения и не мог быть применен. Старшина Итиро Сираки вынужден был вернуться вместе с лодкой на базу.
Экипаж лодки И-58 изрядно удивился бы, узнав, что именно за корабль они потопили, если бы им пришлось побывать вместе со своим командиром на суде в США. После войны оккупационные власти доставили Хасимото на самолете в Вашингтон, где он давал перед военным судом показания в пользу офицера, чей корабль он потопил. Это оказался тяжелый крейсер «Индианаполис», который перевозил детали атомной бомбы из Америки на Марианские острова.
К середине июля американские корабли стали подходить очень близко к побережью Японии, некоторые из них даже обстреливали японские города и наши оборонительные укрепления из своих крупнокалиберных орудий. В небесах реяли стаи бомбардировщиков. Они постоянно обрушивали свой смертоносный груз на Токио и наши две крупнейшие военно-морские базы — Куре и Йокосука. Последние оставшиеся у нас соединения флота стояли на якорях в Куре, ожидая выхода в море во исполнение комплексного плана обороны Японии. Американские самолеты потопили авианосцы «Амаги» и «Кайо», а также линкоры «Харуна», «Исэ» и «Хьюга». Были потоплены три крейсера, эсминец и подводная лодка И-372. У Японии теперь оставался только один-единственный линкор «Нагато». Сильно поврежденный, он оказался единственным японским линкором, пережившим войну.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Механик-водитель немецкого танка «Тигр» описывает боевой путь, который он прошел вместе со своим экипажем по военным дорогам Восточного фронта Второй мировой войны. Обладая несомненными литературными способностями, автор с большой степенью достоверности передал характер этой войны с ее кровопролитием, хаосом, размахом уничтожения, суровым фронтовым бытом и невероятной храбростью, проявленной солдатами и офицерами обеих воюющих сторон. И хотя он уверен в справедливости войны, которую ведет Германия, под огнем советских орудий мысленно восклицает: «Казалось, вся Россия обрушила на нас свой гнев и всю свою ярость за то, что мы натворили на этой земле».
Это книга очевидца и участника кровопролитных боев на Восточном фронте. Командир противотанкового расчета Готтлоб Бидерман участвовал в боях под Киевом, осаде Севастополя, блокаде Ленинграда, отступлении через Латвию и в последнем сражении за Курляндию. Четыре года на передовой и три года в русском плену… На долю этого человека выпала вся тяжесть войны и горечь поражения Германии.
Генерал-майор ваффен СС Курт Мейер описывает сражения, в которых участвовал во время Второй мировой войны. Он командовал мотоциклетной ротой, разведывательным батальоном, гренадерским полком и танковой дивизией СС «Гитлерюгенд». Боевые подразделения Бронированного Мейера, как его прозвали в войсках, были участниками жарких боев в Европе: вторжения в Польшу в 1939-м и Францию в 1940 году, оккупации Балкан и Греции, жестоких сражений на Восточном фронте и кампании 1944 года в Нормандии, где дивизия была почти уничтожена.
Ефрейтор, а позднее фельдфебель Ганс Рот начал вести свой дневник весной 1941 г., когда 299-я дивизия, в которой он воевал, в составе 6-й армии, готовилась к нападению на Советский Союз. В соответствии с планом операции «Барбаросса» дивизия в ходе упорных боев продвигалась южнее Припятских болот. В конце того же года подразделение Рота участвовало в замыкании кольца окружения вокруг Киева, а впоследствии в ожесточенных боях под Сталинградом, в боях за Харьков, Воронеж и Орел. Почти ежедневно автор без прикрас описывал все, что видел своими глазами: кровопролитные бои и жестокую расправу над населением на оккупированных территориях, суровый солдатский быт и мечты о возвращении к мирной жизни.