Митя не знал ничего о появлении Мака. Игорь благоразумно промолчал. Надежда Сергеевна произнесла предостерегающе:
— Яков…
Но шофер Анатолий был простодушным человеком. Он постучал пальцем по зеркальцу.
— Вон, Паша выруливает на директорской, тоже с аэродрома. Гостей везет к вашей рыбке. Исчезла! В бассейне плавает рыбка!
Митя едва не уронил коробку с мышами.
А Катя негодующе вздернула нос и заявила:
— Я домой не поеду. Остановите машину, пожалуйста!
Митя, совершенно сбитый с толку, смотрел на всю компанию.
— Куда же ты поедешь? — спросил Яков Иванович.
— К Маку, в бассейн!
— Катька, он в институтском бассейне, а не в городском. Тебя не пропустят в институт.
— С тобой пропустят. Домой я все равно не поеду.
«С дороги надо принять душ. После перемещений обязательно надо показаться врачу. И вообще после всех приключений девочке необходим отдых», — думали родители. Но что поделаешь? Действительно, за этой рыбой уже прилетели специалисты с Крымской биологической станции. Уже заказан самолет для перевозки рыбы. Может быть, ее увезут сегодня.
— Хорошо, — сказал Яков Иванович. — Толя, сворачивай к институту. Покажем Мака этой скандалистке. И тебе, Митя, тоже. А затем сами покажемся доктору Беленькому, дочь.
«Это мы еще посмотрим», — подумала Катя.
Биологи засуетились у бассейна с раннего утра. Принесли специальный приказ директора — охране не вмешиваться в научную работу и не пугать людей разговорами о мине. С торжеством расположившись вокруг бассейна, биологи начали громкий спор с радистами. Спорили, какую команду записать на пленку. Наконец записали: «Разрешаю съесть рыбу» — и начали крутить магнитофон, постепенно увеличивая скорость.
Опыт не удался: Мак был слишком голоден и поедал рыбу без особого разрешения. При этом он ханжески гудел:
— Какие приказания, могу съесть маленькую рыбу.
После каждой рыбешки Мак докладывал:
— Выполнено, — и опять принимался за свое.
Пришлось скормить ему целое ведро плотвы и устроить еще одно совещание. Думали заново — какую фразу записать, чтобы не вышло путаницы. Допустим, «высунуть меч из воды», произнести определенное слово. Но сытый Мак решил по-своему. Он вдруг заявил:
— Я жуткий молодец могу повернуться командир какие приказания.
Из палаток послышался громовой хохот — спорить стало не о чем. Записали на пленку два слова: «Мак, перевернись».
Каверзный Мак спокойно поводил плавниками. Репродуктор гудел размеренно и невыразительно:
— Кто там шумит кто там шумит.
Иногда Мак жаловался на недостаток кислорода — пришлось подтащить к бассейну шланг от сети сжатого воздуха. Только через час при десятикратной скорости пленки рыба перевернулась и отрапортовала:
— Выполнено.
Из палаток донеслось «Ура!» и другие торжествующие вопли. Не успев закрыть рты, биологи заспорили — какие вопросы задавать дальше. А тем временем один из ученых-радистов явился с новым расчетом, очень длинным, в клеенчатой тетради. Молодой ученый сидел над ним всю ночь. Получался интересный вывод из этого расчета. Аппаратура, установленная на рыбе, должна была принимать еще одну ультразвуковую частоту, кроме основной, на которой рыба слушала приказы.
Тетрадь прочли внимательно. Хороший оказался расчет, красивый, как говорят математики. Радисты настроили гидрофоны по-новому, стали потихоньку пробовать. Биологи пробежали, накрываясь плащами, к бассейну.
Рыба заметалась. Она крутила в мелкой воде «восьмерку» — ударяла хвостом, судорожно поворачивала. Спинной плавник наклонялся при поворотах, как маленький черный парус.
— Не нахожу не нахожу не нахожу… — быстро и монотонно тарахтел динамик.
Что бы это значило? Ведь никаких слов не передавали рыбе. Передавали бессмысленное жужжание на новой частоте. А ну прикажем перевернуться!
— Мак, перевернись!
— Ненахожуненахожуненахожу… — тарахтела рыба.
Мина ожила в своей коробке. Внутри круглого пластмассового чехла щелкнул предохранитель. Теперь достаточно было резкого сигнала на новой частоте — громкого слова, например. Мина была готова к взрыву. Мак чувствовал это и метался, разыскивая цель.
Он должен найти, настигнуть, произнести слова донесения, тогда лишь командир взрывает. А он еще не нашел цели.
— Командирненахожу — ненахожу — командирненахожу, — торопился Мак, соединяя слова от волнения.
Радист увеличил громкость и наклонился к микрофону, чтобы повторить приказ. Набрал побольше воздуха в грудь. Биологи смотрели с бетонного барьера, как мечется рыба.
Еще секунда, и взрыв разнесет на куски рыбу вместе с бассейном и любознательными биологами…
— Смотрите, мастера! Пропажа нашлась! — звонко прокричал чей-то голос. — Катюша приехала!
Радист щелкнул выключателем. Мак улегся на дно бассейна. Вся группа бросила работу — к палаткам, поеживаясь под моросящим дождиком, подходили Яков Иванович с дочерью и двое мальчишек.
Не забывайте — о Катиных злоключениях знали все. Волновались, строили предположения, ругали беспечных «проблематиков», упустивших лепесток из-под контроля. Какое торжество, что девочка вернулась! Ее обступили со всех сторон, с шумом-гамом, как школьники. Доктор Беленький, принимавший участие в опытах, стал разгонять толпу, выкрикивая:
