Субмарина - [53]
И чтобы не вздумал заявиться к нему с вопросом о вонючих налогах и отпускных.
Он собирается показать мне подъезды, которые я буду мыть, и мы покидаем кабинетик. Захлопнув дверь, он роется в кармане в поисках сигарет, угощает меня, я закуриваю. На пару лет меня постарше, на лбу — залысины. Говорит, его Мортен зовут. На нем джинсовая куртка, подкладка из дрянного искусственного меха, темные очки.
Спрашивает, мыл ли я лестницы раньше? Я тяну с ответом. Он говорит, не надо врать. Не бог весть какая сложная работа. И ему насрать, что я делаю, как я это делаю. Могу швабру хоть в задницу засовывать. Просто лестницы должны быть чистыми. Чтобы никто не жаловался. Говорит, он завязал с сомалийцами. Они воруют моющие средства. Воруют тряпки, говорят, что они порвались, и забирают домой, и им похер, что тряпки все уже засраны, Вору ют дверные коврики, если удается с ними обежать. А одного он застукал: сидел в подвале и срал. А от этого лестницы чище не станут. Срал в подвале! На газетку! Против пакистанцев он ничего не имеет. Они хорошо работают. Сильно пахнут. Из-за еды. Но работают хорошо. Он показывает мне подъезды, все недалеко от моего дома. В магазинах я буду встречаться с людьми, которые видели меня с ведром и шваброй. Мне осе равно. Оплата наличными, раз в неделю, говорит он. Просто постучись и дверь кабинета в пятницу. И получишь деньги. На что я их потрачу, ему плевать. Можешь потратить на шлюх, на детское порно, лишь бы лестницы были чистыми.
Мне дают ключи от подвала под его кабинетом. Там лежат швабры и моющие средства. Приходи рано. Чтобы взять хорошую швабру. Я и сам мыл лестницы. Ну ладно, это было давно. Но важно заполучить хорошую швабру. А иначе три не три, толку никакого. Главное хорошая швабра. Можешь одну домой взять, и моющих средств. Почему нет? Ты, похоже, отличный парень. Хрен с ним, лишь бы лестницы были чистыми. Начинай от дома. И чтобы я тебя до пятницы не видел. Все должно идти по плану. Деньги получишь в пятницу.
Когда я прихожу за Мартином, он играет с рыжим мальчиком. Первый друг в новом саду. Зовут Каспер, как мне сообщает его мама. Она ждет, когда они закончат играть. Или когда им надоест, чтобы забрать Каспера без слез.
Ко мне подходит воспитательница, дотрагивается до плеча:
— Мартин рассказал мне о вашей маме.
— Да.
— Я только хотела сказать, что нам… нам всем очень больно об этом слышать.
— Да.
— Пусть она выздоравливает.
Я чувствую, надо что-то сказать, но не знаю что. Какое-то время стоим, глядя друг на друга, потом она сочувственно улыбается и уходит. Я слышу, как она убирается в кухоньке, звон тарелок, вынимаемых из посудомоечной машины.
Мать Каспера смотрит на меня:
— А что с вашей мамой?
— Она в больнице. Вот и все.
— Что-нибудь серьезное?
Я пожимаю плечами. Мы смотрим, как играют мальчики.
Мать Каспера убирает с лица волосы, они у нее с сыном одного цвета.
— Пусть доиграют у меня дома. Мм… если вы не против, конечно.
На выходе из группы мы встречаем воспитательницу, направляющуюся туда с щеткой и веником, она снова сочувственно мне улыбается.
Идем по дорожке, мальчики бегут впереди, останавливаются и ждут нас всякий раз, как надо переходить через дорогу.
Она спрашивает, чем я занимаюсь. Мою лестницы, говорю я, это работа. Да, отвечает она, работа.
Они живут за городом, в маленькой квартирке в таунхаусе. Чтобы добраться до лестницы, нужно обойти вокруг дома.
Сидим на кухне, пьем кофе, мальчики играют в гостиной. Каспер тащит по полу большую пластмассовую коробку красного цвета, достает оттуда солдатиков и самолет. Кофе из термоса чуть теплый. Мы курим, между фразами повисают длинные паузы. А во сколько Каспер начал ходить в детский сад? Ему нравится? А давно вы здесь живете?
В гостиной мальчики выставили в ряд четыре больших космических корабля.
Тут она встает, обходит маленький стол, берет меня за руку. Иду за ней в ванную. Крошечную ванную с голубой плиткой. Пахнет сыростью и мочой, наверное, Каспер не всегда попадает в унитаз. Она встает очень близко, прижимает свои губы к моим. Вкус сигарет и содержимого мини-бара.
На ее бедрах следы от джинсов. Мои пальцы в ней, шуруют там, пока мы целуемся, два пальца проскакивают легко, а вскоре входит и третий. Она наливает на ладонь розового шампуня и берется за мой член. В тот момент, когда я кончаю, она разворачивает меня к туалету, разворачивает, будто мой член — дверная ручка, сперма брызжет в унитаз и на обратную сторону сиденья.
Я направляюсь к выходу, но она хватает меня за руку, льет на нее бальзам для волос и снова засовывает мои пальцы себе между ног.
Говорит, что хочет кончить, говорит: давай, я хочу кончить. Говорит, быстрее давай. Сильнее, быстрее. У меня руку сводит, плечо болит.
Выходим из туалета, дети на полу в гостиной играют в звездные войны.
Мою руки на кухне, оттираю ногти моющим средством. Она говорит, что я могу идти. В прихожей надеваю на Мартина комбинезон, она курит на кухне, велит Касперу собрать игрушки. На сегодня играть хватит.
По дороге домой Мартин рассказывает мне об игрушечных инопланетянах и летающих тарелках Каспера. Герои воскресных мультиков. Их теперь можно купить. Рассказывает о космическом корабле, который ему хотелось бы иметь: большой, у Каспера такого нет.
«Письма Амины» стали главным событием новой скандинавской литературы — дебютанта немедленно прозвали «датским Ирвином Уэлшем», а на его второй роман «Субмарина» обратил внимание соратник Ларса фон Трира по «Догме» Томас Винтерберг (одноименная экранизация была включена в официальную программу Берлинале-2010). «Письма Амины» — это своего рода роман-путешествие с элементами триллера, исследование темы навязанной извне социальной нормы, неизбежно перекликающееся с «Над кукушкиным гнездом» Кена Кизи.Двадцатичетырехлетний Янус вот уже четыре года как содержится в психиатрической лечебнице с диагнозом «параноидальная шизофрения».
Ядерная война две тысячи двадцать первого года уничтожила большую часть цивилизации. Люди живут без света, тепла и надежды. Последний оплот человечества, созданный уцелевшими европейскими государствами, контролируют монархия и католическая церковь во главе с папой римским Хьюго Седьмым. Но кто на самом деле правит балом? И какую угрозу ждать из безжизненных земель?Содержит сцены насилия. Изображение на обложке из архивов автора.Содержит нецензурную брань.
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Кирилл Чаадаев – шестнадцатилетний подросток с окраины маленького промышленного города. Он дружит с компанией хулиганов, мечтает стать писателем и надеется вырваться из своего захолустья. Чтобы справиться с одиночеством и преодолеть последствия психологической травмы, он ведет дневник в интернете. Казалось бы, что интересного он может рассказать? Обычные подростковые проблемы: как не вылететь из школы, избежать травли одноклассников и не потерять голову от первой любви. Но внезапно проблемы Кирилла становятся слишком сложными даже для взрослых, а остальной мир их не замечает, потому что сам корчится в безумии коронавирусной пандемии… Содержит нецензурную брань.
История рассказывает о трех героях, их мыслях и стремлениях. Первый склоняется ко злу, второй – к добру, ну а третий – простак, жертва их манипуляций. Но он и есть тот, кто свободен создавать самые замысловатые коктейли из добра и зла. Кто, если не он должен получить главенствующую роль в переломе судьбы всего мира. Или же он пожелает утопить себя в пороках и чужой крови? Увы, не все так просто с людьми. Даже боги не в силах властвовать над ними. Человеческие эмоции, чувства и упрямое упорство не дают им стать теми, кем они могли бы быть.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
После двух лет в Европе Флориан приехал в Нью-Йорк, но быстро разочаровался и вернулся в Берлин — ведь только в Европе нового тысячелетия жизнь обещает ему приключения и, возможно, шанс стать полезным. На Западе для него не оставалось ничего, кроме скуки и жестокости.