Субъект. Часть вторая - [55]

– Идиот! – зло вырвалось у меня.

– Ждите подкрепление, – донеслось из рации.

Перепрыгнув через корчащегося Морриса, я со всех ног побежал к валопроводу. Дыхания не хватало, икры сводило от усталости. Со всех сторон гремели шаги торопящейся подмоги, по стенам плясали фонари. Навстречу несся еще один небольшой отряд, отсекая мне путь к спасению. Вжавшись в щель между паровыми цилиндрами, я с замершим сердцем проводил их взглядом. Пару раз, не сбавляя темпа, по мне скользнули фонарями, но никто не вскрикнул и не остановился, все торопились к месту происшествия. Все обошлось.

Внезапно на мое лицо упал свет фонаря. Медленно подняв глаза, я уставился на крупное, перепуганное лицо. Отставший от отряда демонстративно отвел пушку в сторону, а свободную ладонь умоляюще выставил вперед. Плоскогубцы моей воли уже успели подцепить корешок его продолговатого мозга, но сжимать я пока медлил. Не отрывая от меня в ужасе расширившихся глаз, он плавно поднес указательный палец к своим губам. Я непонимающе смотрел.

Он ткнул пальцем по кисти, что сжимала рукоять пушки. Там блеснуло кольцо. Затем он провел сомкнутыми пальцами вдоль своих губ, словно застегивал ширинку своего речевого аппарата.

– Волтер! – рявкнула рация, – Где ты, черт тебя дери?!

– Все в порядке! Уже в пути, – лжебодрым голосом воскликнул он и, бросив на меня благодарный взгляд, попятился вслед за ушедшими. Я потрясенно смотрел ему вслед. А что, если это наспех выдуманный, но от того не менее гениальный маневр? Что, если сейчас он вернется сюда со всем отрядом? Но секунды напряженно шли, а отдаленные голоса все затихали. Я облегченно ткнулся лбом в прохладную стенку бака.

Без приключений пробравшись в шумящий, как водопад, валопровод, я по алиеноцептивной наводке нащупал скрытую под люком нишу. Внизу было темно, вода яростно бурлила. Сунув в нее ногу, я чуть не прикусил язык. Обжегся. Но поисковая группа уже зашла на второй круг, а их разрозненные метания разбавила самоуверенная поступь неприкосновенных…

Я нырнул с головой в нишу, в глазах побелело от консолидированного взвизга терморецепторов. Проталкиваясь вперед, я протиснулся между лениво вращающимися шестернями, и меня тут же утянуло в раздольную полость с вихреобразным течением воды. Здесь она уже была не обжигающей, а сковывающей льдом. Меня непреклонно несло к огромным вращающимся лопастям гребного винта…

Безуспешно барахтаясь, я изо всех сил попытался вклиниться в механизм, затормозив вращение оси. Она презрительно проигнорировала мое веление, лопасть сокрушительно пронеслась над головой, меня закрутило и выплюнуло течением в открытый океан.

Глава 31. Стаббурсдален

Многострадальное сердце снова едва не остановилось. Вода напоминала жидкий лед, все тело оцепенело, легкие в ужасе скукожились, мысли застыли. Меня медленно поднимало на поверхность. Я боялся шевельнуться. Тягучая, как варенье, обжигающая и изрезывающая мельчайшими ледяными иглами жижа с величайшей неохотой пропускала сквозь себя, любое движение в ней увязало. Я не знал, что предпринять, слишком холодно было думать. Но жжение в груди таки заставило встрепенуться и наддать под одеревеневшие лодыжки.

Простуженным всхрипом я полной грудью вобрал в себя стужу, что неподвижным и тяжелым ковром лежала на поверхности воды. Закашлявшись, я с трудом распознал гуляющее в евстахиевой трубе эхо. Необходимо срочно адаптировать под себя среду, или вскоре я сам стану ее маленькой и невзрачной частью. Навсегда исчезну в этом бездонном, темном и пугающим своим однообразием океане. Ворочая настоящими айсбергами, а не мыслями, я неуклюже разогревал тонкую прослойку воды, что обтекала задубевшую кожу. Не давал ей растечься и диффундировать в соседние слои. Дышать стало чуть легче.

Надо мной нависала чудовищная крепость изо льда и снега, по которой лавинообразно скатывался густой пар. Остров со всех сторон был обнесен сплошной глыбой льда и напоминал снежный вулкан, в жерле которого скрывалась технологичная база. Часть сооружений зияла на поверхности, на ледяной стене возвышались смотровые посты, в них круглосуточно мерзли дозорные. Но моя заиндевевшая макушка почти не выделалась среди плавающих льдин.

Вскоре я ощутил шоркающие друг о друга ноги, чувствительность помаленьку возрождалась. Только на первый взгляд океан казался вечным и бесплодным, стерилизованным на предмет жизни, но на деле скудный процент продуктов жизнедеятельности всяких водорослей, взморников, фитопланктона и прочей живности здесь был, пусть и ужасно разбавленный. Все эти одинокие частички стягивались ко мне, становясь частью метаболического обмена, что раздувал внутри моего коченеющего тела меха, не давая сердцебиению окончательно угаснуть.

Прежде всего, необходимо было сориентироваться – куда плыть? Как далеко ближайший берег? И не окажется ли он очередной льдиной или нескончаемой тундрой, такой же безысходной, как и сам океан.

В стороне, напротив острова, алиеноцептивно предполагалась восходящая градация тепла – глубоководные течения казались чуточку эластичнее, дрейфующие льдины – мельче, а нависающий туманом воздух – мягче. По другую сторону острова же вода была словно кисель, течения казались еще неповоротливей, чем здесь. Соваться туда точно не стоит.