Субъект. Часть вторая - [12]
Не в силах превозмогать пульсирующие взрывы в окровавленной воронке на моей ноге, я, тяжело хватая ртом воздух, рухнул на рядом стоящее свободное кресло. Рухнул неаккуратно, задев правой рукой подлокотник, отчего перелом тут же перетянул одеяло моего воспаленного внимания на себя. Под ногами была заметна обеспокоенная перебранка, сразу начавшаяся после выстрела. Я больше не был способен давать отпор. Я был раздавлен, расплескан по стене, сломлен изнутри в прямом и переносном смысле.
Полностью переключив свое восприятие в алиеноцептивный режим, я с холодком заметил, как оставшиеся семеро уже готовы все разом броситься скопом на второй этаж. Они уже столпились у двери их оружейной, а их стихийный предводитель с дробовиком загибал пальцы, символизируя обратный отсчет.
У одного из них в кармане жилетки угадывалась граната. Также в стеллаже я заприметил похожие контуры еще двух. Это можно было назвать везением. Прежде чем согнулся последний палец на руке считавшего, я успел задвинуть щеколду замка. Врезавшись в дверь плечом, предводитель озадаченно подергал ручку и хаотично полез по своим карманам искать ключ. В то же время самопроизвольно вылетели чеки всех гранат, что только наличествовали в оружейной.
Кресло подо мной слегка подпрыгнуло, соседнее же с трупом опрокинулось вовсе и скрылось под досками рухнувшего книжного шкафа. Стекла треснули, с потолочного бордюра посыпался песочек. В ушах стоял писк, а в ноздри стал просачиваться запах паленой проводки.
Я просканировал зону поражения. Завесу кромешного дыма и диспергированное облако бетонных крошек я как помеху не воспринимал. Разве что конвертируемое мозгом изображение было чуточку зернистее, чем обычно, как если бы оно было запечатлено на чересчур светочувствительную пленку. Вооруженных членов группировки, а точнее, их дымящиеся останки раскидало по всей оружейной. Комната была без окон, с толстыми опорами, наверняка только поэтому до сих пор я не провалился туда вместе с креслом.
Я облегченно выдохнул, но тут же меня перекосило от напомнивших о себе увечий. Отсюда следовало выбираться. Но как, если я даже сидеть без корчей не могу. Меня парализовывала боль. А ведь ощущение боли было не более чем плодом мозговой активности. Как таковой, реальной и неотвратимой – её, боли, не существовало. Источник всех страданий скрывался где-то в голове.
Однажды я уже задумывался о том, каким бы замечательным я мог прослыть хирургом и, по совместительству, анестезиологом. Мне не нужно было болеутоляющее, рентген. Сосредоточившись на нестройном хоре поющих о себе тканей в поврежденном бедре, я перемкнул все разорванные и кровоточащие сосуды.
Те же самые действия произвел и в правой руке. Впрочем, там уже наличествовал отек. С минуту рассматривая свой мозг, я так и не понял, где зарождалось болевое ощущение. Недолго думая, я попросту пресек несущиеся по магистральным нервам руки и ноги сигналы от ноцицепторов[3].
Словно яркое полуденное солнце, от которого не было возможности скрыть свои глаза, наконец, внезапно скрылось за плотной дождевой тучей. Лицо расслабилось, а тело непринужденно растеклось по креслу. Пальцы снова свободно шевелились, но, поелозив ими друг о друга, я не почувствовал ровно ничего. Точь-в-точь то самое состояние, когда наглухо отлежишь руку во сне. Дело в том, что болевые и тактильные сигналы используют одинаковый канал для передачи данных, собственно, поэтому мы интуитивно натираем ушибленное место, дабы интенсивностью тактильных ощущений вытеснить с нейронного шоссе болевой импульс.
Неловко поднявшись, я осторожно оперся на онемевшую ногу. Она послушно сгибалась, мышцы без колебаний сокращались, но при всем этом она была словно из ваты. Как будто чужой, не мне принадлежавшей. Болевые сигналы из поврежденных мест шли беспрерывно, отчего акцент моего внимания должен был неусыпно находиться там, не позволяя тем приблизиться к спинному мозгу. Но, в принципе, это не было настолько уж обременительным. Не сложнее, чем зажмурить один глаз и постоянно держать его закрытым.
Осторожно спустившись вниз, я мимоходом заглянул в ванную, чтобы осмотреться, умыться, в общем, наспех привести себя в порядок – не хотелось по пути домой быть перехваченным полицейскими.
Из зеркала на меня уставилось хмурое, в кровавых разводах лицо с перебитым носом. Стоило его только увидеть, как боль в поврежденном хряще тут же напомнила о себе. И этот сигнал, конечно, тоже можно было пресечь, вот только здесь он уже несся по черепно-мозговому нерву, в основе которого лежало гораздо больше функций, чем в спинномозговом. Если там у меня просто онемели части тела, то здесь вообще может перекосить лицо или, того хуже, нарушатся дыхательные рефлексы, точно я не знал. Лучше потерплю.
Включив воду, я бережно стал отмывать лицо, то и дело порыкивая от неосторожных прикосновений к сломанному носу. Ополоснул шевелюру. Оттер следы кровавых ссадин на костяшках кулака. Наскоро прошелся смоченным полотенцем по простреленному бедру.
Глянув на себя в зеркало еще раз, я испытал угрюмое удовлетворение. Ссутулившаяся фигура, но плечи широки. Руки длинные, натруженные, а пальцы цепкие и узловатые, под ногтями запеклась кровь и грязь. Типичный люмпен
В результате финальной стычки с Айсбергом герой был фактически уничтожен, однако, способности все еще позволяют цепляться за жизнь. Сотворив невозможное, он выводит свои способности за грань объяснимого, но лишь до момента, пока ему не открывается новая, до этого неведомая истина, способная перевернуть и переосмыслить всё, что было с ним на протяжении всей этой долгой истории. Приготовьтесь к шоку и читайте четвертую и заключительную часть литературного сериала «Субъект».
Атмосферное давление и температура среды вокруг него неизменны. Звук рассеивается. Он устойчив к волнениям магнитосферы, да и в целом может влиять на электрические поля. Его присутствие стопорит круговорот веществ в экосистеме. До него нельзя дотронуться, его нельзя разглядеть и осознать, пока он сам этого не пожелает. Он двигает предметы, не прикасаясь к ним. Он – повелитель материи… который вынужден скрываться в Скандинавских лесах от преследующей его организации Айсберг. Но вечно прятаться не выйдет. Ведь его также преследуют и вопросы о происхождении его способностей.
Андрей Но – молодой писатель, работающий в сложном жанре – на стыке традиционной фантастики и современной интеллектуальной прозы. Наиболее известна его книга «Субъект». Она вызвала среди читателей полярные мнения – от восхищения до полного неприятия. Причина – в оригинальном сюжете, в отходе от избитых канонов сегодняшней фантастики. Роман «Субъект» не только занимателен, но и весьма познавателен: он содержит немало сведений об устройстве человеческого мозга, искусно вписанных в действие. Книга довольно объёмна, и мы предлагаем вам ознакомиться с ней в виде сериала из четырёх частей. Главный герой в результате несчастного случая обретает новый способ восприятия мира.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Пол прожил с женой долгую счастливую жизнь, но настал день, когда память и разум Гвендолин начали слабеть. Пол готов на все, чтобы вернуть любимую. Рассказ − номинант премии Хьюго за 2006 год.