Субъект. Часть первая - [63]
Я в который раз перенесся своим вниманием в кабинет к следователю. Время от времени я туда заглядывал, словно нетерпеливый школьник, то и дело проверяющий соцсеть в надежде увидеть новое сообщение.
Но тот сидел, как и всегда, с виду спокойный, но в глубине анатомических структур довольно нервный, раздраженный, он снова и снова перебирал какие-то бумаги, вечно курил, отвечал на звонки, пускал саркастические усмешки подчиненным, а также время от времени он подрывался из-за стола, чтобы быстро высунуть голову за дверь и осмотреться. Самое странное, что за этим не следовало ровно ничего такого, что могло бы объяснить его, вне сомнений, параноидную боязнь быть застигнутым врасплох за чем-то непозволительным. Он как ни в чем не бывало садился за стол и возвращался к своей рутине.
Впрочем, был момент, когда от сказанного по телефону он подскочил и стал крайне взволнован. Меня тогда бросило в панику, и я уже начал ощупывать все стоявшие на моем пути к выходу замки, но он буквально через пару минут снова преисполнился надменной невозмутимости и снова развалился в кресле.
Разумеется, даже с нынешним навыком владения своими способностями я мог позволить себе сбежать. Мне ничего не стоило заставить щелкнуть задвижки на замке, а те, что не захотят так просто щелкать, откроются ключами, которые я вызволю прямо из кармана ничего не подозревающей стражи. В случае если стража все же что-то заподозрит, в моих силах было обеспечить им скоропостижную погибель, перемкнув всего несколько сосудов. Да какие несколько! Буквально одного достаточно, чтобы вызвать необратимые проблемы, или же можно было бы и вовсе, без всяких заморочек, повредить митральный клапан в сердце и идти дальше, оставив за своей спиной предсмертный хрип. Вот только меня объявят в розыск по всему городу. А при учете метода, к которому я прибегну при побеге, – по всей стране.
К такому я не был готов, да и убивать столь хладнокровно ни в чем неповинных людей точно так же было ниже моих моральных принципов. Но сидеть и дальше вот так просто, на этой чужой рубашке, я больше не мог.
Время близилось к полуночи, и потому в участке оставались только дежурившие и заключенные. Я мысленно проложил маршрут от своей камеры до окна в пустующей комнате на первом этаже как самый оптимальный вариант – всего лишь три замка на пути к свободе и всего один дежурный – тот самый мужик, который время от времени приносил мне пищу. Я должен был мимо него пройти, оставшись незамеченным. Желательно, без нанесения тяжкого вреда здоровью. Вариантов было множество: либо как-нибудь отвлечь, либо заставить его погрузиться в сон, либо временно подавить его зрительное и аудиальное восприятие. В общем, методов было не счесть, вот только как их воплотить, я ни черта не знал.
Усыплять его было бы слишком опасно. Кто знает, проснется ли он потом вообще. Манипуляции с органами чувств могли оставить его навсегда глухим или ослепшим. Все это требовало прямого вмешательства в его мозги, где любая неуклюжесть могла закончиться весьма плачевно. Что же касалось отвлечения внимания или временного помутнения рассудка, что в данном случае казалось предпочтительнее, то вообще требовало вмешательства в сам ход его мыслей. Вот только проблема была в том, что мыслей, как таковых не существовало.
По-крайней мере, со стороны их невозможно было наблюдать. Это было чем-то призрачным и индивидуальным, видимым одному лишь их создателю, это было тем, что сооружено сугубо личным алфавитом образов за счет неповторимой комбинации сигналов. Нейрохирург был прав. Нет лучшего места для шифрования информации, чем головной мозг, воспринявший, конвертировавший и запомнивший её на свой определенный лад. Не было ничего более неуловимого, чем мысль, ведь она своего рода свет, отбрасываемый на стену из чрева кинопроектора. Непрерывный фильм, единственным зрителем которого выступает наше Я; оно же – единственное, что по-настоящему способно распознать весь этот хаотичный вихрь образов, транслируемых на стену.
Так что внедрить ему команду «пошёл отсюда вон» я не мог. Но какими бы неуловимо быстрыми и запутанными чужие мысли ни казались, каждая из них рождалась на взлетной полосе, равно как и каждая из них заканчивала свой путь на посадочной площадке. Источник и адресат, кинопроектор и стена, они же – самые разные отделы мозга, все-таки представляли собой материал. Сами по себе корпуса клеток нейронов и нейромедиаторы[33], эти почтовые голуби, летающие между ними, едва угадываемые, так же имели какую бы то ни было материальную плоть, хоть и состоящую всего-навсего из дюжины молекул. Так что формально все мысли были для меня материальны. А значит, они точно так же, как и всё остальное, были целиком и полностью подвластны мне.
А значит, пришло время сознанию охранника посмотреть кинофильм другого жанра. Мысль ему я не внушу – так заставлю её самостоятельно в его голове возникнуть…
– Тебе снятся кошмары?
– Иногда.
– И ты, в основном, в них убегаешь?
– Ну да, в основном только это и делаю.
Губы профессора нейрофизиологии тронула снисходительная усмешка. Прикрыв веки, она положила руку на плечо пухленькой, миловидной студентке и продолжала:
В результате финальной стычки с Айсбергом герой был фактически уничтожен, однако, способности все еще позволяют цепляться за жизнь. Сотворив невозможное, он выводит свои способности за грань объяснимого, но лишь до момента, пока ему не открывается новая, до этого неведомая истина, способная перевернуть и переосмыслить всё, что было с ним на протяжении всей этой долгой истории. Приготовьтесь к шоку и читайте четвертую и заключительную часть литературного сериала «Субъект».
Атмосферное давление и температура среды вокруг него неизменны. Звук рассеивается. Он устойчив к волнениям магнитосферы, да и в целом может влиять на электрические поля. Его присутствие стопорит круговорот веществ в экосистеме. До него нельзя дотронуться, его нельзя разглядеть и осознать, пока он сам этого не пожелает. Он двигает предметы, не прикасаясь к ним. Он – повелитель материи… который вынужден скрываться в Скандинавских лесах от преследующей его организации Айсберг. Но вечно прятаться не выйдет. Ведь его также преследуют и вопросы о происхождении его способностей.
Прошло три месяца. После конфликта в лаборатории с плачевным исходом, Айсберг почему-то больше не дает о себе знать. Перед героем открывается масса обольстительных возможностей, пробуждаются его сумрачные амбиции, ведь он – повелитель материи… И излюбленным предметом для экспериментов становятся человеческие мозги. Тем временем, сам герой становится излюбленным предметом следственного комитета, что подозревает его в убийствах. Айсберг же затаился лишь на время и вынашивает план захвата «субъекта». Для этого у героя, получившего сверхспособности, нужно найти слабое место.
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?