Субботний шабаш - [18]

В период своего расцвета, американская мафия имела больше двухсот «администраторов», занимающихся повседневной деятельностью Организации. К тому времени роль самих Тузов претерпела сильные изменения. Они стали представлять собой элитную группировку в том мире, который они сами себе сотворили, заняв весь 28-й этаж здания, или «пентхауз» — роскошные апартаменты с выходом на крышу. Теперь связь с «Коммиссионе» осуществлялась через их помощников, которые деловито сновали между 26-м и 27-м этажами.

От имени «Коммиссионе» Тузы контролировали всю Организацию сверху донизу. В «пентхаузе» существовала своя пирамида власти, на самом верху которой находились Тузы Пик, затем Тузы Треф, и наконец на более низком уровне стояли Тузы красной масти — Бубновые и Червовые. Практически независимые Тузы состояли на службе у какого-либо определенного капо или семейства, они служили идее, самой «Коза Ностре».

Вот что представляла «Коммиссионе» на практике. Всей деятельностью нынешнего Высшего совета до самой смерти руководил Оджи Маринелло на пару со своим молчаливым партнером Барни Матильдой. Со всей определенностью можно утверждать, что именно Маринелло явился вдохновителем идеи создания команды Тузов — тайной полиции Организации, наделенной неограниченной властью, вплоть до решения вопросов жизни и смерти любого члена Организации, будь то простой «солдат» или даже капо. Но Болан внес свои коррективы в расстановку сил: Маринелло был мертв и Барни Матильда тоже. Все самые влиятельные капо уже в могиле, а их семейства были разорены, дезорганизованы и неуправляемы. Но образовавшийся вакуум стали заполнять новые люди и группировки, диктующие свои условия. Прежние методы управления стали ненадежными, постепенно ослабевали и изживали себя. Связь с семействами нарушилась, и практически они вышли из-под контроля совета. Средства многих из них оказались заморожены внутренней налоговой службой, комиссия безопасности и валютный комитет расследовали дела сотен фиктивных компаний, служивших прикрытием криминальной деятельности мафии, и огромное состояние невидимой империи таяло, как снег на весеннем солнце.

Фактически «Коммиссионе» оказалась парализованной и неэффективной.

«Коза Ностра» уходила в прошлое, оставляя позорный кровавый след в истории Америки XX века.

Болан, как мог, старался ускорить этот процесс, и в общей обстановке хаоса ему удалось представить дело так, будто Тузы сами во многом виноваты в развале Организации.

Для тех из них, кто еще оставался верен делу, наступили нелегкие времена, кое-кто из Тузов уже покинул страну. Другие, кто меньше опасался произвола со стороны еще активных семейств, ушли на дно и незаметно осели в тихих уголках Юга США. Те, кто имел больше влияния и у кого хватило мужества остаться, не выезжали далеко за пределы Нью-Йорка, но и они тоже старались не высовываться. Перед ними стояла одна задача: сохранить хотя бы остатки империи. Но в эти дни на 26-м и 27-м этажах царила спокойная, деловая атмосфера. Оставшаяся команда занималась решением рутинных вопросов и старалась поддерживать связь между остатками империи. Лео Таррин пользовался властью этажом ниже «пентхауза».

По словам Таррина, «пентхауз» представлял собой опустевшее святилище, куда время от времени заглядывала парочка Тузов красной масти, а также один Трефовый Туз, по кличке Зигмунд.

Пиковый Туз, по кличке Фрэнки, был единственным, кто еще проводил работу по контролю за различными территориями. И, конечно, как под кодовой кличкой Омега, так и под именем Фрэнки скрывалось одно и то же лицо — Мак Болан.

Итак, Фрэнки-Омега возвращался «домой»: в штаб-квартиру Тузов.

Он возвращался, чтобы завершить начатое дело и поставить в нем окончательную точку.

Глава 10

Скоростной лифт обслуживал только три верхних этажа, и войти в него можно было либо в подземном гараже, либо в главном холле первого этажа. Болан вошел в лифт в холле и направился прямо в «пентхауз». Двери лифта открылись в небольшом фойе, за закрытыми стеклянными дверями которого находился довольно большой зал с прозрачными стенами. Через него можно было попасть на открытую террасу, увитую декоративными растениями, и в рабочие кабинеты, один из которых Болан выбрал для себя еще раньше, во время своей «оперативной работы». Правда, в то время Организация находилась в полном замешательстве. На сей раз добиться успеха, пожалуй, будет не так просто.

Мак достал из бумажника ключ, вставил его в замок тяжелых стеклянных дверей, повернул и вошел внутрь. Порядок, они даже не заменили замки.

Почти в центре зала стоял массивный стол в форме подковы, за которым в лучшие времена сиживало немало важных персон. Теперь в здесь ничто не напоминало о былой активности. Правда, зал блистал безукоризненной чистотой, в воздухе стоял едва уловимый запах лизоля, а из скрытых динамиков доносилась легкая ненавязчивая музыка.

Что ж, в конце концов, сегодня была суббота. Много ли контор в этом гигантском городе кипят деятельностью в такой ранний час?

Болан прошел через приемную и направился прямо в кабинет Омеги — центральную и самую большую из трех роскошных комнат, расположенных у задней стены, за которой находился лабиринт коридоров с небольшими кабинетами, конференц-залами, двумя кухнями и винными погребами.