Субботним вечером в кругу друзей - [2]

— А как это делается? — спросил я на всякий случай.

— В общем-то очень просто. Все дело в кончиках ваших пальцев. Вы осторожно водите руками вокруг нужного места и слегка двигаете пальцами. Они сами подскажут вам, что делать дальше.

— Дотрагиваться можно? — с явным интересом спросил я.

— Да, конечно, если возникнет необходимость.

— А есть ли какие-нибудь границы при этом лечении? — продолжал допытываться я.

— Нет, границ нет, — подтвердил Саша.

Я удовлетворенно кивнул и сглотнул слюну.

— А возникают ли при этом какие-нибудь трудности или осложнения? — спросил я.

— Да был случай. Одна дама подала на алименты. Я так и сказал на суде: «Я экстрасенс, а не какой-то там шалопай. Я знаю, что делаю».

— Вы на самом деле были ни при чем? — спросил я.

— Трудно сказать. Во время сеанса входишь в такое состояние, что когда выходишь из него, уже ничего не помнишь.

— А как к этому относится ваша жена? — спросил я.

— Я холостяк, — с грустью сказал Саша. — Поверьте, ни деньги, ни женщины меня не интересуют.

— Какой же тогда смысл заниматься этой, с позволения сказать, хиромантией? — спросил я.

— Еще какой! — Саша улыбнулся. — Деньги что?! Не будь я экстрасенсом я бы и мечтать не смел защитить сначала кандидатскую, а скоро и докторскую диссертацию. Знали бы вы, как доверчивы бывают академики, и как каждому хочется снова быть мальчиком…

— Ясно, ясно, — несколько разочарованно протянул я.

…Всю ночь мне снилось будто я пытаюсь делать пассы как экстрасенс — даже просыпаться не хотелось…

Утром мы распрощались с Сашей. Так посмотришь — ничего в нем особенного. Кандидат наук. Мало ли кандидатов. А вот скажи, что он экстрасенс, сразу совсем другой интерес.

На работе, выбрав удобный момент, я шепнул одной молодой женщине, которая давно нравилась мне:

— Знаешь, а у меня открылись способности экстрасенса…

Она так и ахнула: «Чур, я первая!»

РАЙСКАЯ ЖИЗНЬ МИТЬКИНА

Митькин был счастлив. В его жизни это случилось впервые. Едва он открывал рот, как какие-то очень любезные и услужливые люди опрометью бросались выполнять любое его желание. «Выпить бы…» — даже не сказал, а только подумал он, и вот уже катят к нему на тележках коньяк, шампанское, ликеры — и все бутылки в золотых заграничных этикетках.

— Может, и закусь желаете, ваша светлость? — спрашивают.

— Не откажусь, — степенно отвечает Митькин.

И тут как тут перед ним словно на скатерти-самобранке появились всевозможные изысканные яства: и батон колбасы, и горка помидоров с огурцами, и перышки зеленого лука, и даже миска белых кругляшей молодой картошки с аппетитно курящимся над ней паром.

— Какие будут еще указания? — спросил, подобострастно кланяясь, какой-то тип, весь в серебряных и золотых позументах и шевронах.

— Мне бы лучше белой, — сказал Митькин, не очень, правда, уверенно: а вдруг здесь какой-то подвох и сейчас его вытурят отсюда в три шеи. — К другому я пока еще не привык, — извиняясь, добавил он. — Да не забудьте, магазины работают с двух часов.

— Об этом не извольте беспокоиться, ваша милость. Это само собой уже заготовлено. Чего еще желаете? Говорите без стеснения. Все будет тотчас исполнено.

— Чего еще? — Митькин в раздумье почесал подбородок. — Ну и чудеса. Пусть тогда починят кран в семьдесят четвертой квартире. А в пятнадцатой туалет. Жильцы давно жалуются, да все руки не доходят.

— Уже сделано, ваше сиятельство. Что еще? Вы и глазом не моргнете — будет исполнено.

— Тогда пусть починят все краны на моем участке и всю сантехнику. Особенно сливные бачки. Чтобы не было протечек. Заодно пусть прочистят мусоропроводы.

Кто это за него сделает, Митькина нисколько не интересовало: раз кто-то берется — пусть делает. Зато теперь его самого не будут склонять на каждом собрании, не будут срезать процентовку.

— Все выполнено, ваше высочество, — источая сладенькие улыбочки и кланяясь, сказал льстивый тип с большими, как лопухи, ушами на худой узкой голове и длинным огуречным носом. — Просим новых указаний.

Митькин осмелел и стал входить во вкус своего нового положения. Как он в нем оказался, его тоже почему-то не интересовало — это устроилось само собой и воспринималось как должное.

— Надо вытурить ко всем чертям собачьим этого жулика — Владимира Антоновича. Три квартиры уже прикарманил. А сейчас дачу строит. Опять же из ворованных материалов.

Митькин и не помнил, что сам, своими собственными руками сносил в один сарайчик дефицитные строительные материалы для дачи своего начальника.

Если вначале Митькин робел, то сейчас окончательно освоился. Вокруг так и вились разные подхалимы, готовые по первому его знаку ринуться выполнять любое его приказание.

— Да, — вдруг спохватился Митькин. — Я там кое-какой инструмент загнал. Требовалось в государственных интересах, — уточнил он. — Так вы это, того, выкупите его обратно. Или новый купите. Чтобы не было лишнего скандала.

— Уже куплено, ваше величество, — доложили ему. — Может быть, вы скучаете без вашей супруги? Так мы ее в один момент доставим сюда.

— Ни под каким видом, — твердо сказал Митькин. — Этого еще не хватало. И вообще — уберите ее, эту язву сибирскую, как можно дальше. Чтобы и духу ее здесь не было…