Стыдная тайна неравенства - [45]

В течение семидесяти лет правления большевиков состязательный принцип выжигался так свирепо, что уцелеть был шанс только у высоковольтных с ярко выраженным уравнительным складом мышления. Да и их ряды кровавая метла выкашивала многократно и неустанно. Как же можно было ожидать, что рыночная демократия найдёт почву в России 1990-х? Как можно было обещать людям проведение реформ за 500 дней? Как можно было пытаться изменить одновременно и политическую, и социальную, и экономическую структуру общества? Не равносильно ли это — как сказал Авраам Линкольн — попытке заменить колёса кареты и лошадей посреди бурной реки?

Болезненным шоком для культурного русского человека были результаты выборов 1993-го года. Высоковольтные уравнители, собравшиеся вокруг Егора Гайдара, с изумлением смотрели на победное шествие сторонников коммуниста Зюганова и националиста Жириновского. Но чего же ещё можно было ожидать от избирателей, которые брошены в хозяйственный хаос, месяцами не получают зарплату и не знают, что принесёт им завтрашний день? Конечно, они будут голосовать за тех, кто обещает им надёжность и порядок, а не за эту "тимуровско-гайдаровскую команду", к которой в просторечьи прилипло прозвище "дерьмократы".

На первый взгляд может показаться парадоксальным, что российские сторонники рынка и демократии насчитывают в своих рядах так много высоковольтных уравнителей. Ведь традиционно уравнитель ратовал за социализм и верил, что всю жизнь общества можно разумно спланировать. Однако противоречие здесь кажущееся. Ведь главный догмат уравнителя: все люди равны между собой или (по выражению Бакунина) эквивалентны. Различия между интересами высоковольтных и низковольтных он не замечает.

Традиционный уравнитель хотел нас уверить, что социалистический рай будет хорош для всех людей. Сегодняшний российский уравнитель, наглотавшись социалистического киселя, спешит уверить нас, что возврат к рыночно-состязательной системе принесёт облегчение и процветание опять же всем членам общества.

Но трезвый мыслитель, признающий онтологическую разницу между высоковольтными и низковольтными, имеет на сегодняшний день право обобщить опыт 20-го века в простую формулу:

Рыночная демократия, дающая возможность людям свободно состязаться во всех сферах жизни, хороша в первую очередь для высоковольтных. Низковольтное большинство готово смириться с ней там и тогда, где прагматизм его способен оценить наступившее процветание, а религиозно-нравственное чувство внятно говорит ему, что уступить первенство лучшему — дело достойное.

Авторитарно-плановая структура тягостна для высоковольтного, но низковольтному она несёт блага, которых высоковольтный ни понять, ни оценить не может. Она освобождает его от чувства безнадёжности и позволяет любому простолюдину мечтать, что и он сможет вознестись вслед за косноязычным Сталиным, полуграмотным Хрущёвым, безродным Мао на высокие ступени общественной иерархии.

Поэтому обе системы устройства общества будут и дальше существовать бок о бок, как существуют в природе скелетные и панцирные животные. Но если рыбам, зайцам, птицам не грозит опасность превратиться в крабов, черепах, жуков, то человеческие сообщества такой гарантии не имеют. Они и дальше будут менять формы своего политического существования, как это уже происходило много раз на протяжении пяти последних тысячелетий.

И здесь невозможно удержаться от соблазна и не попытаться использовать всё вышесказанное для — не будем называть это пророчеством, — но для научного прогнозирования ближайших десятилетий мировой истории.

Часть третья ТУМАН ГРЯДУЩЕГО

III-1. НОВЫЙ НОСТРАДАМУС Закат Америки в 21-ом веке

У автора данного исследования есть некоторый опыт социально-исторического прогнозирования. В своей книге "Без буржуев" (В Самиздате — "Бедность народов") он писал в 1978 году:

"Если бы республикам Советского Союза было предоставлено право на самоопределение, очень скоро в Средней Азии, на Кавказе, на Карпатах, на Украине заполыхали бы пожары самых кровавых и беспощадных войн. Что же касается внутренней политики, то, может быть, только прибалтийские народы сумели бы установить у себя демократию. Остальные бы вскоре оказались под властью таких свирепых диктатур, что нынешнее правление Москвы начало бы им казаться ушедшим раем законности и правопорядка".1

15 лет спустя этот прогноз оправдался. Поэтому читатель имеет основания с любопытством отнестись к моим представлениям о том, как будет развиваться Америка в ближайшие десятилетия.

Что бы ответил на экзамене студент исторического факультета, если бы ему попался в билете такой вопрос:

"О каком государстве и в какой исторический момент идёт речь в нижеследующем отрывке:

"Форма политического правления — республика; каждый полноправный гражданин участвует в выборах местных и центральных властей.

Международное положение — доминирующее; в мире нет военной силы, которая могла бы тягаться с данной страной.

Главные черты исторического развития за предшествующие 200 лет — безостановочное расширение границ и возрастание численности населения.

Этнический состав — конгломерат многих национальностей при господстве одного официального языка.