Стыдная тайна неравенства - [39]

Семь лет спустя это же коренное противоречие привело к общенациональной катастрофе неслыханных масштабов.

Произошло то, что предсказывал Бердяев в своей книге "Философия неравенства", анализируя ход любой революции: "Свобода расковывает безудержную волю к равенству и таит в себе семя самоотрицания и самоистребления… Демократия истребляет самые основы либерализма, равенство пожирает свободу… Это процесс фатальный".16

Партийная иерархия в первые годы после захвата власти во всех странах имела, казалось бы, естественное распределение на лестнице внутреннего неравенства: высоковольтные (троцкие, каменевы, тухачевские и им подобные), проявившие себя в годы революционной борьбы и гражданской войны, — наверху; низковольтные рядовые участники — в нижнем эшелоне. Но эта ситуация была крайне тягостна для низковольтного партийного большинства. Под давлением их глухого недовольства шло постепенное, а затем и ускоряющееся оттеснение прежних героев с занимаемых постов. Вся постройка из куполообразной превращалась в некий барак с высоченным шпилем.

И обломки купола с треском рушились вниз.

А острие шпиля — верховный вождь, первый секретарь, Большой Брат — возносились всё выше и выше, на немыслимую вершину власти.

Потому-то и не было серьёзной оппозиции этой внутрипартийной перестройке, потому-то и каялись подсудимые на показательных процессах, что инстинктивно все чувствовали: это единственный логический выход, единственный способ сохранить обоих кумиров — Силу и Равенство.

Сила в лице верховного вождя делалась осязаемой, зримой, головокружительной.

Равенство, при сохранении партийной иерархии, тоже было невыдуманным. Ибо любой мелкий партийный чиновник мог мысленно сказать своему боссу: "Ты распоряжаешься мною не потому, что ты лучше меня, а потому что партия, вождь поставили тебя на это место. Завтра нас поменяют местами — и ты будешь так же ползать передо мной на животе".

Внутрипартийная чистка проходила повсюду по одному и тому же принципу: низковольтные выбрасывали за борт последних высоковольтных. Заслуги перед партией, проявленная смелость, знания, таланты — не только не спасали, но, наоборот, помогали в обнаружении высоковольтных. А чаще всего их обнаруживали просто инстинктом: "Не наш человек!". И чем нелепее были предъявляемые им обвинения, тем лучше. Ибо таким образом кумир силы утверждал себя вдвойне: он торжествовал не только над личностью уничтожаемого высоковольтного, но и над миром логики и разумного предвиденья, в котором тот был сильнее других.

Но мог ли подобный процесс ограничиться личным составом правящей партии? Достигнув победы внутри партийной иерархии, могли ли низковольтные остановиться и спокойно смотреть, каквысоковольтные, благодаря своим талантам, занимают ведущие посты в промышленности, науке, образовании, культуре?

Нет, распалённый завистливый инстинкт толкал их всё дальше и дальше. Охота на высоковольтных утрачивала последнюю тень рациональности и превращалась в самоцель. И любой человек, который попытался бы призвать убийц одуматься, остановить безумие, тем самым мгновенно выдавал себя, свою способность "предвидеть и предусматривать" и исчезал в потоке бесчисленных жертв.

5. Массовый террор

"26-го августа 1966 года, — читаем мы в книге Гаррисона Солсбери "Новые императоры", — районная полиция Даксинга (северный пригород Пекина) передала местным хунвейбинам списки людей, которые были объявлены опасными элементами. На следующий день начались избиения. В течение недели больше сотни людей были забиты до смерти на улицах и площадях, на глазах ревущей толпы. Через несколько дней число погибших перевалило за 300. Самой старой среди жертв оказалась восьмидесятилетняя старуха, самой юной — пятинедельный ребёнок. Удар дубиной по голове раскалывал череп человека, и безжизненное тело оставалось лежать в пыли".17

Во всём Китае не было места, куда бы не докатился террор. В далёкой провинции Гуанхи (Guanxi) погибло около 65,000. Во внутренней Монголии число жертв оценивается в сотни тысяч. "Общее число погибших за время Культурной революции, по приближённым оценкам, переваливает за четыре миллиона".18

Все разговоры о том, что террор был делом рук вырвавшейся из-под контроля молодёжи, оказались на поверку вымыслом. Лозунги-указания, раздаваемые в эти дни самим Мао Цзе-дуном, не оставляют сомнения в том, кто стоял за спиной юных погромщиков и палачей.

"Великое смятение, прокатившись по всей стране, создаёт великий порядок…

Выпустите маленьких демонов. Они будут выпрыгивать на поверхность каждые семь-восемь лет…

Полиция должна держаться в стороне, но должна установить контакты с Красными охранниками (хунвейбинами) и должна снабжать их информацией о людях пяти категорий (бывшие землевладельцы, богатые крестьяне, реакционеры, вредные элементы, правые уклонисты)".19

Конечно, для простых завистников тоже наступило раздолье. Достаточно было анонимного письма в полицию с сообщением, что твой недруг — вредный элемент, и он исчезал как по мановению волшебной палочки. Потом можно было даже доставить себеудовольствие: пойти на стадион и увидеть, как его бросят на освещённую сцену, с руками, привязанными сзади к ногам (так называемая "поза аэроплана") и будут забивать дубинками под крики толпы.