Стыдная тайна неравенства - [28]

Сегодня, на рубеже двух тысячелетий, вооружённые страшным опытом 20-го века, мы можем вглядеться в это победное наступ-ление эгалитаризма и рассмотреть в нём тот главный логический приём, сдвиг, трюк, прыжок, который должен сделать каждый уравнитель, чтобы обрести убеждённость в своей правоте и слиться с единомышленниками:

Забудем, что кто-то приносит больше пользы обществу, кто-то меньше! Получать все должны поровну!

Для уравнителя существует только одна справедливость: справедливость в распределении произведённого продукта.

Справедливость в распределении трудового бремени — такого понятия не должно существовать.

Откуда возьмётся продукция для удовлетворения всех нужд общества?

"Если каждый будет честно трудиться, хватит на всех".

"А если не захочет трудиться?" (вечный вопрос Аристотеля, Адама Смита и всех хозяев вещей).

"Он не может не захотеть, потому что по природе своей человек добр, разумен, трудолюбив и исполнен желания жить в благоденствии и помогать своему ближнему" (вечный ответ Кампанеллы, Руссо, Прудона, Кропоткина и многих хозяев знаний).

Уравнитель должен закрыть глаза на двойственную роль человека в экономической структуре любого общества: потребитель/производитель. Он должен забыть, что институт собственности — это не только способ распределения произведённого продукта. Это ещё и эффективная форма контроля за количеством и качеством производимого.

Собственник, даже простой рантье, валяющийся в постели с утра до вечера и только изредка утруждающий себя чтением биржевых новостей в газетах, осуществляет полезную функцию контроля за эффективностью общественного производства. Если он будет плохо справляться с этой задачей, рынок накажет его, уменьшив размеры его собственности или доведя до полного разорения. Но уравнитель видит только его безделье и отказывает ему в какой бы то ни было полезности.

Можно написать поучительную сказку для детей, в которой будет описано, как в какой-то момент мышцы, кости и жилы в нашем теле возмутились привилегированным положением нервной системы и подняли крик: "Лежат себе — беленькие, чистенькие, ничего не делают! А мы должны надрываться с утра до вечера и поставлять им лучшие питательные вещества, кислород, витамины. Пора положить этому конец!" Восставшие побеждают, и организм низвергается вниз по лестнице эволюции, на тот уровень, где разделение задач между различными клетками почти исчезает, то есть на уровень простейших червей и паразитов.

По сути дела, Прудон, Фурье, Маркс, Кропоткин, Плеханов и миллионы их последователей объявили распорядительную функцию ненужной в жизни общества. Они отождествляли её с функцией технического управления и воображали, что квалифицированный инженер, учёный, агроном, работающий за зарплату, справится с задачей гораздо лучше, чем собственник. Но распорядитель — не управляющий. Распорядитель — это тот, кто принимает решение, сколько нужной людям продукции следует произвести, когда, из какого материала, а затем — куда, кому, на каких условиях этот продукт отправить. И ключевое слово здесь — "нужный".

Какая продукция нужна обществу, а какая нет? В каких количествах? Какого качества? Сколько трудовой энергии общество готово затратить на выполнение поставленной задачи? Кто будет решать все эти вопросы? Сам человек или государство?

Распорядитель-собственник будет пытаться удовлетворить желания граждан, то есть рынка. Распорядитель-чиновник будет выполнять приказы государства. И государство очень скоро заявит, что ему нужно как можно больше самолётов, танков и пушек, чтобы держать в страхе другие государства. А потребности граждан — дело десятое.

Распорядитель-собственник рискует каждый день и расплачивается за свои промахи собственным кошельком. Распорядитель-чиновник, до тех пор пока он не нарушает приказы начальства, не рискует ничем и не несёт настоящей ответственности ни за что. Поэтому у низковольтного гораздо больше шансов прорваться на роль распорядителя-чиновника, чем на роль распорядителя-соб-ствнника, — ведь в рыночной борьбе ему придётся тягаться с высоковольтными, что нелегко.

Да, всем людям нужна еда, одежда, жильё. И есть люди, готовые удовлетвориться самым скромным количеством и того, и другого, и третьего. Но проблема в том, что люди неравны не только по своим талантам и способностям. Они неравны и по силе своих желаний. Обязательно найдётся один, два, три, которым захочется иметь и телефон, и радио, и автомобиль, и хорошие дороги, и летний коттедж, и нарядные украшения, а то даже и собственный самолёт. И они станут трудиться ради исполнения этих желаний, не щадя себя.

Возьмите любую деревню, поделите поровну землю, скот, инвентарь между всеми семьями — и через год-другой вы увидите, что у кого-то богатый дом, цветущее хозяйство, тучные коровы, а у кого-то — дом покосился, коровы отощали, сад одичал, куры разбежались. Ибо одни готовы трудиться в поте лице ради улучшения своего благополучия, а другие предпочтут тихое безделье, беззаботность, покой. И ужиться бок о бок им будет очень трудно.

Но уравнитель не хочет видеть эту онтологическую разницу между высоковольтным и низковольтным. Он должен был найти виновника вечного раздора между людьми. И он объявил таковым распорядителя-собственника. Он назвал его страшным словом "эксплуататор" и призвал к устранению его с исторической арены любыми способами — вплоть до физического уничтожения. Все попытки защитить институт собственности на теоретическом уровне объявлялись враждебной классовой пропагандой и карались остракизмом — сначала моральным и интеллектуальным, а затем, по возможности, и физическим.