Стыд - [93]

Чем больше у Юлии мыслей, тем более сонной она становится.

Ноги больше не выдерживают.

Юлии нужно закрыть глаза, лишь на мгновение. Она не может сдержать свои веки. Так приятно наконец отдохнуть. Так заманчива мысль о том, чтобы просто исчезнуть.

Больше ничего и не требуется.

Мышцы расслабляются, а ноги теряют устойчивость. В следующую же секунду Юлия просыпается от сильного давления на шею. Она задыхается. Глаза как будто вот-вот выпадут из глазниц.

Произошло то, чего категорически нельзя было допускать.

Табурет перевернулся. Она повисла на веревке.

Через несколько минут она умрет.

112

Нюллет бродит туда-сюда по дому, когда раздается телефонный звонок. Это могут быть как радостные новости, так и совсем наоборот. Но звонит не Эмма и не Юсефин. Звонит его шеф.

– Поисковая операция в окрестностях пансионата сейчас в полном разгаре, – рассказывает Линдберг. – Я ничего толком не слышал о том, что происходит. Но мне нужно поговорить с тобой кое о чем другом.

– Сейчас? – спрашивает Нюллет. – Это не может подождать?

Нюллет не может понять, что может быть настолько срочным, учитывая, что он в декретном отпуске и ему по факту не нужно думать о работе. Он открывает дверцу холодильника, чтобы достать пиво. Алкоголь помогает ему успокоить нервы. Сегодня он позволяет себе это, но, к сожалению, пиво закончилось.

Линдберг прочищает горло:

– К сожалению, не может.

– Хорошо, – говорит Нюллет, пытаясь взять себя в руки.

– К нам поступило заявление об изнасиловании.

– Я ничего не понимаю. Юлию ведь еще не нашли. Как она может подать подобное заявление или… – он прерывается. – Что вы имеете в виду?

– Обвиняют тебя, – объясняет Линдберг.

Нюллет настолько удивлен, что ему приходится сесть на первый попавшийся на кухне стул. Его пульс учащается, и он пытается придумать, что ему ответить.

– О чем ты говоришь?

Как только он произносит эту фразу, до него начинает доходить.

– Это касается нашей бывшей сотрудницы, – поясняет Линдберг. – Есть ли что-нибудь, что ты хочешь мне рассказать, или эта новость стала для тебя полной неожиданностью?

Нюллет качает головой. Он лишился дара речи.

Мадлен не в своем уме.

Нюллет должен был понимать, что молчание с ее стороны было лишь прелюдией к чему-то похуже. Но это переходит все границы.

Как долго она собирается наказывать его?

Мадлен, несомненно, решила окончательно разрушить жизнь Нюллета. И она не колеблется нанести удар в разгар этого продолжительного кошмара. Она ведь наверняка читала газеты и все понимает. Очевидно, что та, кто любит всюду совать свой нос, знает, что Юлия и Эмма связаны. Мадлен определенно наслаждается возможностью всадить нож как можно глубже, выбрав момент, когда Нюллету станет больнее всего.

– Линдберг, мы с тобой очень хорошо знаем друг друга, – говорит Нюллет после того, как переводит дыхание. – Мы работали вместе много лет. Ты серьезно считаешь, что я мог изнасиловать Мадлен Вистранд?

– Значит, ты понял, о ком идет речь.

– Да, конечно. Она уже давно отравляет мою жизнь, – говорит Нюллет, сжимая свободную руку в кулак так сильно, что белеют костяшки. – Разве ты не помнишь письма с угрозами, которые она отправляла?

– Да, помню. Но тут немного иное дело.

– Она безумна, – говорит Нюллет и рассказывает ему о дочери, отцом которой он является по утверждению Мадлен. О дочери, с которой он даже встретиться не смог. О дочери, за которую Мадлен требует деньги без какой-либо проверки на отцовство.

– Но почему ты ничего не сказал? – с тревогой спрашивает Линдберг. – Ты должен был все рассказать.

– Поверь мне, я пытался, – говорит Нюллет. – Но всегда что-то мешало. Потом она вроде бы как успокоилась, но я явно ошибался, полагая, что это так. Я даже не знаю, существует ли этот ребенок.

– Это легко проверить, – говорит Линдберг. – Мне сделать это для тебя?

– Конечно.

Нюллет слышит, как шеф печатает на клавиатуре.

– Да, у нее есть дочка. Родилась третьего мая этого года.

Значит, ребенок все-таки существует, что, конечно, только усугубляет ситуацию. У Мадлен теперь есть доказательство. Теперь Нюллет не может утверждать, что они не занимались сексом. Если только ребенок от него.

Как ему со всем этим разобраться?

– Обвинение серьезное, Нюллет. Я надеюсь, ты понимаешь, что на карту поставлена твоя карьера полицейского.

Нюллет даже не помнит, когда Линдберг последний раз так его называл. Это доставляет ему серьезный дискомфорт.

– Именно поэтому Мадлен так и поступает со мной, – говорит он. – Она разочарована, потому что мы так и не стали парой.

– Следствию понадобится допросить тебя, но, учитывая, как давно это произошло, никаких существенных доказательств быть не может.

– Я занимался с ней сексом один раз, – откровенно признается Нюллет. – В своем доме. Она соблазнила меня в тот период, когда в отношениях с Эммой были трудности. Я был недостаточно сообразителен, чтобы сопротивляться этому. Ни о чем больше в своей жизни я так не сожалею. И положа руку на сердце я могу сказать, что это произошло по обоюдному согласию.

– Ее слово против твоего, – говорит Линдберг. – Но убеждать тебе нужно не меня.

113

Собачий лай и следующие за ним крики заставляют Юсефин остановиться посреди узкой лесной тропы. Она слышит биение собственного сердца, ее ноги дрожат. Крики доносятся откуда-то с озера.