Ступени. Беседы митрополита Антония Сурожского - [2]

– Да.

– Ты готов на это идти?

– Да...

Вся христианская жизнь заключается в том, чтобы быть верным другом Христа и учиться постоянно тому, что Он любит, что для Него отвратительно, что привело к Его смерти, и соответственно себя вести. В ранние века христианства быть другом Христовым, быть верным Ему, быть преданным Ему значило – быть готовым перед лицом ненавидящих Его людей, гонителей веры, которую Он исповедовал, сказать: "Я один из них". Если нужно, пострадать за Него. И не только самому пострадать. В древности пострадать за Христа считалось честью, считалось самым замечательным, что может случиться в жизни. Есть очень трогательный рассказ в житиях святых об одной матери. Мчится она в Риме к Колизею и встречает своего знакомого, который говорит ей:

– Куда же ты бежишь? Там христиан мучают.

– Да, – говорит она, – и я хочу умереть с ними.

– Что же ты влечешь туда своего маленького мальчика?

– А как же? Неужели я его лишу радости умереть за Христа?

В наше время нам не грозит смерть или опасность в таком размере и так постоянно. Но перед нами постоянно ставится вопрос: ты со Христом или против Него? Если ты даже в самых мелких вещах готов лгать, готов обманывать из трусости, ради выгоды, – ты не ученик Христа. Если ты готов забыть нужду другого человека, потому что тебе не выгодно и это требует от тебя усилий, которые ты не готов отдать, – ты не ученик Христа. Быть учеником Христа – это вовсе не означает необходимости совершать все время героические поступки. Достаточно героически совершать добрые мелкие поступки изо дня в день; иметь мысли чистые, которые достойны были бы той любви, какую Бог по отношению к тебе имеет; иметь правоту жизни сколь только это возможно, даже с опасностью, даже при риске: не стыдиться своего звания христианина.

Быть учеником Христа – это быть готовым перед людьми сказать:

– Да, я Христов. Вы хотите меня отвергнуть? Отвергайте. Но я не отойду от Христа ради того только, чтобы остаться вашим другом.

Это очень важно. Героические поступки нам даются редко, ежедневно героизм не нужен. Отец Сергии Булгаков много лет тому назад написал статью под на званием "Героизм и подвижничество". Он говорил о том, что героизм – это момент, когда человек совершает один поступок, который может кончиться его жизнью или его победой. А подвижничество – это та форма жизни, при которой человек постоянно учится у Христа, как жить; постоянно проливает в свою душу свет Христов; постоянно добивается того, чтобы прожить достойно своего человеческого звания и Христа. А что такое человеческое звание? Я повторю: посмотри на Христа. Он единственный в истории человечества, в полном смысле слова Человек, который так велик, так прозрачен, так открыт Богу, что Бог и Он сливаются в одно, соединяются в одно без того, чтобы человек перестал быть человеком.

В рассказе о воплощении Христа это играет центральную, колоссальную роль. Мы верим, что Бог стал человеком, воплотился; что Иисус, рожденный от Девы, не перестал быть, в полном смысле слова, человеком, подобным нам. Как же это возможно? Как может Божество и человечество соединиться таким образом? Ответ есть у св. Максима Исповедника, который нам говорит, что Божество, соединилось с человечеством во Христе, подобно огню, пронизывающему положенное в жаровню железо. Вот положили в жаровню меч. Первоначально он был серым, тусклым. Вынимаешь: он весь горит светом и огнем. Железо и огонь так пронизали друг друга, что теперь можно резать огнем и жечь железом. Мы призваны именно так соединиться со Христом, чтобы Его жизнь стала нашей жизнью. В таинствах, о которых будет сказано ниже, раскрывается именно этот момент, когда мы соединяемся со Христом, когда наше тело делается Телом Христовым как в каждом человеке в отдельности, так и в совокупности, всех людей. Отец Сергий Булгаков сказал, что Христианская Церковь является присутствием воплощенного Христа на земле, потому что мы все делаемся членами, частицами Его Богочеловеческого Тела. Вот что значит быть христианином.

Как это применять практически в течение всей своей жизни на земле? Это так просто, а порой эта простота бывает такая страшная. Я помню рассказ моего товарища, который еще жив, он старше меня лет на десять. Он был епископом города Цюриха в Швейцарии. Будучи в Париже студентом, он всегда жаловался, что он был такого высокого роста, такой широкоплечий, что не мог незаметно пройти. Я помню, как однажды, когда он стоял в метро, какой-то мальчонка его дернул за рукав и сказал: "Дядя, тебе разве не скучно одному там наверху стоять?" Мальчик был маленький, а Володя был очень рослый.

Когда пришла война, я от него получил письмо, в котором он, между прочим, говорил: "Я всегда жаловался на то, что я такой широкоплечий, рослый, а теперь я так радуюсь этому. Когда бывает стрельба, два человека могут спрятаться за моей спиной".

Это были не просто слова, потому что он был на фронте. В него стреляли люди, он отдавал свою жизнь. Он не был убит, но жизнь-то он все равно отдавал. Если жизнь у него не отняли, то это не значит, что он не готов был ее отдать, ее положить "за други своя", то есть за другого человека. Не за личного друга, а просто за того солдатика, который за ним может спрятаться.