Ступень 3. Воля Демиурга - [5]

Дэнни являлся не самым последним ребёнком в семье — трое его младших братьев и двое сестёр каждый день встречали его, возвращающегося со школы, радостными визгами, — и вскоре должна была появиться на свет ещё одна сестрёнка. Все родственники юноши являлись сильными магами, однако в семье Дэнни оказался особенным — свои магические возможности он проявил ещё будучи новорожденным. На самом деле не только в семье Райна и Алайи, но и вообще в истории Лияры рождение ребёнка с активным, полностью инициированным магическим даром являлось уникальным, нигде и никогда ранее не зарегистрированным случаем — обычно магия у детей начинала активно проявляться в период полового созревания, и только у самых сильных магов способности пробуждались в раннем детстве. У грудных детей магических способностей до этого случая не было зафиксировано ни разу, из-за чего в среде медиков даже разгорелся спор по поводу новорожденного: что это — аномалия или рождение особо сильного мага? Большинство врачей склонялось к мнению, что проявление магических способностей в столь раннем возрасте — скорее аномалия, тем более что, повзрослев, Дэнни, оставаясь обладателем самого большого магического резерва, перестал по его величине кардинально отличаться от своих сверстников — у тех развитие магического дара протекало даже быстрее. Однако имелись и свои плюсы — сколько Дэнни себя помнил, он постоянно ощущал вокруг себя разлитую в окружающем пространстве магию и воспринимал её как что-то естественное, само собой разумеющееся. Как воздух, которым дышишь, как свет в яркий солнечный день. Он мог в любой момент зачерпнуть из мира столько магии, сколько ему было нужно, и использовать её для своих целей. А какие могут быть цели у ребёнка? Только игры. Вот так и получилось, что, пока его сверстники обменивались игрушками в песчаных кучах, Дэнни игрался с магией в компании со старшими братьями и сёстрами, уже изучающими в школе магические дисциплины. Это потом, повзрослев и поступив в школу, мальчик узнал, что магия на самом деле является одной из форм окружающей его мировой энергии. Владение магией с пелёнок сильно помогло Дэнни в школе — воспринимая подаваемую учителями информацию через призму своих ощущений, он по-иному перерабатывал и усваивал получаемые знания. Знания структурировались и систематизировались в его детской голове и, усваиваясь, тут же находили своё практическое применение — мальчик, в отличие от своих сверстников, редко принимал рассказываемое учителями на веру, и, как только появлялась возможность сбежать после уроков в прилегающий к столице лес, проверял полученные в школе теоретические знания на практике. Не всегда проводимые им опыты оказывались безобидными — за некоторые он бывал серьёзно наказан суровым, но справедливым отцом, причём с применением весомого аргумента в виде отцовского тяжёлого кожаного ремня, а после проведения отдельных экспериментов Дэнни вообще оказывался в больнице. Наиболее травмоопасны для мальчика оказались такие предметы, как химия и физика — домашнее изучение реакций окисления редко проходило без взрывов в прилегающем к городу клочке первозданного леса, куда мальчик регулярно сбегал после уроков для реализации на практике полученных теоретических знаний. А разделы оптики, электричества и гравитации обычно заканчивались для леса множеством сожжённых, побитых молнией и выдернутых с корнями деревьев. Настоящим мучением для Дэнни стало изучение в школе основ магии — показываемые наставниками готовые магические плетения не устраивали пытливый ум ребёнка, ему требовалось подробно узнать, как и почему это работает. Учителя, сами не всегда в состоянии объяснить, почему магические формулы выглядят так, а не иначе, только разводили руками и заставляли зубрить поданный материал, что мальчику и приходилось делать, причём делать, пусть без проявляемого рвения, но исключительно на «отлично». Попытки понять поданный в школе материал, изложенный в виде догмы, плавно переходили от теоретических расчётов и обоснований в эксперименты… И в лесу за городом опять звучали новые взрывы, ночное небо над Тарией озарялось очередной порцией всполохов, а филейная часть экспериментатора, вошедшая в плотное соприкосновение с известной частью отцовской одежды, предсказуемо оказывалась в состоянии, требовавшем срочного обращения к медикам. Тут некоторую помощь неожиданно оказала школа с очень вовремя появившимися уроками биологии — полученных там знаний Дэнни оказалось достаточно, чтобы самостоятельно разработать несколько лечебных формул, как снимавших болевые симптомы, так и практически мгновенно устранявших наиболее тяжёлые последствия воспитательных процедур. Самостоятельные попытки разобраться в плетении магических формул, выявившие даже, на взгляд Дэнни, несколько неправильно излагаемых учителями моментов, привели к демонстрации этих моментов в классе перед учителями. К этому времени мальчик уже достаточно хорошо овладел основами магических плетений, чтобы вступать с наставниками в аргументированные дискуссии. Попытки поиска истины в спорах с учителями не всегда заканчивались благополучно — некоторые, как и эксперименты в лесу, приводили к взрывам и разрушениям, но уже не в лесу, а в школьных аудиториях. От окончательного разрушения школы учащихся и преподавателей спас случай — очередной взрыв в школьной аудитории заметил случайно проходящий мимо преподаватель кафедры теоретической магии Тарийской магической академии, и молодое дарование стало после школьных занятий посещать академические факультативы по теории магии. Правда, под данное им честное слово — любой эксперимент проводить только на территории полигона академии, а перед этим — обсудить условия его проведения с кем-либо из преподавателей. Тогда же для преподавателя, приведшего талантливого школьника в академию, неожиданно открылось, что отец Денни, лэр Райн, в своё время избранный Создателем для обучения в мире богов, занимал в той же академии кресло заведующего кафедрой боевой магии — без его подписи юное дарование не могло получить допуск на закрытый полигон академии, а своё родство с одним из первых лиц академии юноша от преподавателя благоразумно скрыл. Тем же вечером Дэнни в последний раз был наказан, правда, уже без применения кожаного аргумента. Зато поступление сына в академию стало практически решённым вопросом — заниматься на факультативах с Дэнни начали те преподаватели, которые впоследствии должны были принять участие в работе приёмной комиссии. Впрочем, за будущее сына Райн и так не особо волновался — почти все его дети, успешно пройдя жесточайший конкурс, спокойно поступили в столичную академию и успешно её закончили, а те, которые пока не поступили, были для академии ещё слишком молоды. Сказывалась наследственность родителей…