Стукачи - [6]
Кешка вмиг забыл о первотелке, дрожал осиновым листом.
Он не сразу сообразил, что Валька, его жена, тормошит его, говорит о чем-то.
— Корова? Какая корова? Да получай ты ее! — сунул накладную в руки и, шатаясь, вышел во двор.
Закурив торопливо, лихорадочно соображал, зачем он мог понадобиться чекистам. Может, сведут их с Ананьевым с глазу на глаз, узнать захотят, кто правду сказал? Ананьев не дурак, чтобы признать написанное им, Кешкой. А может, он тоже на Кешку всякого наговорил? Чтобы с себя свалить? Уж ему-то поверят…
Раз Кешкино написанное всерьез восприняли, почему Виктора не послушают? Вот и возьмут за жопу. Взамен… Чтоб не трепался, — дрогнуло где-то в коленях.
Кешка, поперхнувшись дымом, медленно поплелся домой. Там переполох, смех и радость. Корова в доме по-
явилась. Рыжая, громадная, горластая, как Валька. Кешка мимоходом глянул на нее, и тут же в дом, в свою комнату. Чтоб хоть немного отойти от страха, успокоиться и отдохнуть до утра.
Его пытались растормошить, поднять. Он отворачивался, прогонял всех, просил оставить в покое.
Всю эту ночь Кешка не мог уснуть. Страх отнял радость женитьбы. Ему бы поделиться своими переживаниями, рассказать о вызове. Но тогда и об Ананьеве придется говорить. А чекист запретил.
«Что, если меня обвинят во лжи? Ведь были у чекистов и Абаев, и председатель. Что-то говорили, защищали своего. Не иначе. Их вон как много. Кто я супротив начальства? Они грамотные. Знают, что где сказать. Их послушают. И, наверно, выпустят Ананьева. Меня за брехню…»— всхлипывал всухую Кешка.
И тут же оправдывал себя:
«Но ведь не просил же я их забирать Ананьева. Просто ляпнул, что думаю. И вовсе не сбрехал. Все точно обсказал, в бумаге. Ничего не прибавил. И для себя выгоды не ждал никакой».
Ломило голову от бессонницы.
Домашние не понимали, что творится с Кешкой, какая вошь его грызет? Почему вернулся из конторы как чумной?
Валька пыталась отвлечь мужа от невеселых мыслей. Теребила, ласкала. Кешка не реагировал. Отвернулся спиной к молодой жене и прикинулся спящим. Та, покрутившись, вскоре захрапела, не подозревая, как мучается, терзается рядом ее мужик.
«Эх, жисть, судьба собачья. Не успел бабу завести, скоро снова одиночкой стану. За дурь накажут. Недолгой моя радость была. Завтра, может, в последний раз увижу Вальку и своих…»
Кешке вспомнился рассказ Абаева в мехпарке. Он говорил, что в районе много люду арестовали чекисты. Средь них и начальники большие. Их, как ему знакомые рассказали, кого на месте убили, кого по тюрьмам мучиться отправили. На долгие сроки — на Колыму, в Игарку и Воркуту, на Печору и Сахалин — целыми этапами, эшелонами. До места и половина не добирается. Мрут в пути, как мухи. С голода, от болезней. Кешка вздрагивает. Нет, это не «воронок», это корова мычит в сарае. Время кормежки подошло. Значит, скоро вставать…
Мужик погладил по плечу молодую жену: «Эх, побаловать всласть не дали. Может, этим днем все и кончится. А девка была. Может, уже забрюхатела? не приведись горе, сиротой расти», — встает Кешка с постели, поняв, что уснуть не сможет. И, одевшись, вышел во двор.
Зима взяла свое. Заснеженные деревья, как седые старики, укоризненно качали головами, словно без слов стыдили, упрекали молча.
Кешка обтер лицо пригоршней снега. Снял неприятную дрожь затяжкой папиросы.
До райцентра пешком два часа топать. На машине — за минуты. Но как дождаться назначенных восьми утра? Эта неизвестность хуже всего. Знать бы заранее, зачем понадобился?
«Хотя… Ананьева не звали, за ним приехали, забрали без разговоров. Меня же — просили прийти, как сказал председатель. Просили — не велели. Это не один хрен. Если б арестовать вздумали — с работы забрали б. И не посмотрели бы, что только вчера женился. И председатель не просил бы на обратном пути к нему зайти. Хотя, кто ему доложит — зачем зовут? Его самого небось на поводке держат. Вон районное начальство без разбору хватают. Наш председатель и того меньше. Но нет… Не арестовать меня хотят. На что я им сдался? Невелик чирь на жопе. Небось Ананьев меня с полудурков не вытаскивал, все ухи прожужжал, мол, кому поверили? Да что теперь в том? Если б меня арестовать хотели, не дали бы самому к ним явиться. Тут же время есть. Может, на смелость проверяют? Хотя, зачем я им?»— разговаривал сам с собою, убеждал и успокаивал себя Кешка.
Перед дорогой опрокинул кружку молока и вышел из дома.
Завидев молоковоз, поднял руку. И, сев в кабину, устроился поудобнее.
Тракторист решил молчать всю дорогу, до самого райцентра. Но не таков был шофер. И едва тронул трехтонку, спросил напрямую:
— Ас хрена ль тебя чекисты зовут?
Кешка даже поперхнулся от удивленья. Откуда знает? Вылупился на водителя удивленно.
Тот расхохотался во всю глотку:
— А че хайло отвесил? Да мне председатель еще вечером велел тебя в район взять. Сказал, куда надо подбросить.
— Я и сам не знаю, зачем меня вызвали, — сознался Кешка.
— Коль вызвали — не ссы. Это — не больно. Понадобился, видать. По Ананьеву хотят тебя поспрошать. Все же напарник твой. Кого еще о нем спросить? Тебе нече пугаться! Это Витьке хреново! Попух мужик! Ни за хрен собачий. Кто-то заложил его. Иль при начальстве брехнул лишнее. Нынче оно как? Опрежь чем пернуть, глянь, куда вонь пойдет. А уж с трепом и вовсе сторожко надо. Из-за него нынче беда может приключиться.
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Террористы устроили взрыв в центре Москвы. А в «Центр Антитеррора» позвонил человек, назвавший себя «Ч», и предупредил, что вскоре то же самое повторится на «Рижской». Когда его слова подтвердились, террорист потребовал пятьсот миллионов долларов, угрожая устроить в Москве кровавую бойню. Но не успели банковские машины доехать до места встречи, как «Ч» захватил торговый центр «Гипер-Максима» и выставил новые, гораздо более крутые условия… Вся надежда на бывшего морпеха подполковника Владимира Мокрушина, агента экстра-класса по имени Рейндж.
В Ялте объявился маньяк-потрошитель, наводящий ужас на все Южное побережье Крыма. Цель его страшной охоты исключительно молодые красивые девушки. Следов маньяк не оставляет, и украинская милиция никак не может выйти на него. Никто знает, сколько бы еще длился этот кошмар.…Но тут в Ялту на отдых приехала компания молодых людей из России. Это двое бывших десантников Илья и Дмитрий и красавица Оксана. Именно ее маньяк выбрал в качестве очередной жертвы. Знал бы убийца, с кем связался, – бежал бы от Оксаны со всех ног.
О попытке террористов похитить командира ракетной дивизии с целью начала политического торга.
Скоростное судно у берегов Крыма ждет, когда чеченские боевики доставят на его борт дудаевский архив. Секреты этого архива могут обернуться большой кровью. Прольется ли она, зависит от того, в чьи руки попадет архив — в руки федералов или в руки тех, кого кровь только радует. В схватке за архив без крови не обойтись, морпех Виктор Савченко знает это точно. Федералы никого щадить не намерены — ни в горах, ни на воде, ни в воздухе. Боевики тоже драться умеют. И это Виктор испытал на себе. Так что слово за удачей, скупой удачей морского десантника…
Новый роман Б.Бабкина «Когда закон бессилен» с беспощадной точностью раскрывает подлую сущность мафиози, совершающих преступления чужими руками и поэтому остающихся безнаказанными. Им и коррумпированным представителям власти противостоят честные люди, которые ведут жестокую борьбу с преступниками. Роман отличают напряженный сюжет и стремительное действие, читается с неослабевающим интересом.
Они - `блатные`.Люди, обитающие по своим `неписаным законам` не только за колючей проволокой, но и в `мирной` жизни.Воры, бандиты, налетчики тоже когда-то `уходят на покой`. Но даже став вполне `респектабельными господами`, они уже попросту не в силах отказаться от правил, испокон веку правящих `фартовым народом`.И тогда уютный, тихий на первый взгляд поселок превращается в действительности в `блатную малину`, где `обожженные зоной` вольно или невольно творят жесткий и в чем-то честный воровской закон...
"Тайга — закон, медведь — хозяин". Таков принцип жизни в глухом поселке, где царит истинно звериный закон — ВЫЖИВАЕТ СИЛЬНЕЙШИЙ! Здесь в немыслимый клубок сплетены жизни уголовников-ссыльнопоселенцев, "крутых парней", приехавших за шальными заработками, и молоденьких девчонок-геологов, еще не знающих: ЗДЕСЬ, в "волчьей стае", женщин отбивают КОГТЯМИ и ЗУБАМИ, а судьбу человека решает ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО ТАЙГА…
Профессиональный киллер влюблен. Чем привлечь внимание избалованной красавицы? Получив заказ на ликвидацию банкира, он решает «бросить к ее ногам» крупную сумму денег. Красавица спокойно принимает щедрый дар влюбленного, но... замуж выходит за другого!