Стукачи - [29]
«Многовато, — вздыхает мужик. И подсчитывает, сколько денег изведет на харчи. Этих расходов не миновать, как ни старайся. — Но надо уложиться в сотню. Никак не больше. Ведь и подарки надо купить своим. Без них нельзя. А сколько мне начислили за все время? — пытается вспомнить, сколько зарабатывал, сколько вычитали за питание и спецовку, сколько брал на ларек. Но все не упомнить. А записей не вел. — Теперь и надуть могут», — ворочается Шилов.
— Эй, мужики, подсобите! — слышится голос за дверью. И в распахнувшуюся настежь дверь двое охранников внесли за руки и ноги какого-то мужика, видно, из только что прибывших.
— Тифозник? — вскочили фартовые в ужасе с постелей.
— Этого хмыря уже миновало лихо. Ишь, глаза еще моргают! — указал охранник и добавил, словно оправдываясь: — Начальник велел его сюда приволочь. Чтоб одыбался…
— Волоки обратно гниду! Не то мы его тут размажем вчистую! Не хватало нам откинуть копыта из-за него под самый звонок!
— Кончай, фартовые! Ведь не покойник. Может, из ваших? Приморенный только. Видать, долго падла в шизо канал, — цедил сквозь зубы второй охранник.
— Тогда пусть дышит у двери! — подал голос Димка.
— Ты его к врачу. Пусть он с ним возится, — шумели фартовые.
— Кончай трепаться! — показался в дверях старший охраны. И, завидев пустующую постель, указал на нее:
— Сюда давай его! И если хоть кто из мудаков пальцем тронет, в шизо кину, сам! Усекли? — оглядел всех свирепо. И, громко хлопнув дверью, вышел во двор.
Фартовые осторожно подошли к новичку, заглянули в лицо. Спросили:
— Ты чей кент?
Мужик ответил еле слышно. Так что Шилов не разобрал его слов.
— Не фартовый. Знать, не одыбается. Нашим и такое до фени…
— Пить, — послышалась еле различимая, как затухающее желание, просьба новичка.
Фартовые отвернулись. Димка знал, для них западло помочь фрайеру, если он даже испускает дух.
Шилову отчего-то стало жаль зэка, затихшего в темном углу. Он набрал воды в кружку. Подошел к койке.
— Пей! — встал рядом, пытаясь разглядеть лицо. Человек силился встать, но не мог. Не было сил в руках, спине…
Димка смотрел на него, беспомощно копошившегося в постели, и не выдержал, взял за ворот, поднял мужика. Тот жадно вцепился в кружку, пил, проливал воду за пазуху, стуча зубами о края.
Димка смотрел на мужика, захлебывающегося водой, и на лбу его выступил холодный пот.
Кешка… Его он узнал не без труда…
Это по его вине, по его доносу он, Димка Шилов, оказался в зоне, получил срок, отсидел больше трех лет, стал стукачом, перенес столько страданий и мук… Все это время он помнил, кому обязан второй судимостью, кто разлучил его с семьей, домом…
О! Как он ждал встречи с Кешкой, чтобы свести счеты за все, за каждую минуту, отбытую в зоне, за всякий день невольной разлуки с семьей, за все незаслуженные лишенья и униженья.
Он приготовил много горьких слов и упреков, еще больше — способов мести.
Он ждал, он верил, что когда-нибудь судьба подарит эту встречу. И уж тогда расквитается за все разом…
Кешка выронил кружку из рук. Остатки воды вылились на одеяло. Мужик хотел лечь, но не удержался, мешком упал на бок. Застонал жалобно, по-стариковски.
— Не ной! Курва! — сорвалось злое.
— Помираю я, земляк. Кончаюсь. Прости меня, — донеслось до слуха Димки тихое.
Шилов хотел уйти подальше от Кешки, как от греха. Неудержимо зачесались кулаки. И с языка готово было сорваться злое, черное проклятье.
— Меня судьба наказала. И за тебя, — лепетал Кешка, глядя на Димку глазами, полными слез и мольбы.
— Паскуда ты вонючая, — сорвалось в ответ.
— Не ругай, помираю, — с трудом говорил Кешка.
— Твой кент? — подошли фартовые.
Димка смутился. Подавился правдой. Об уходящем, как и о мертвом, плохо не говорят, свело скулы Шилову, и он процедил сквозь зубы.
— Земляк мой. С одной деревни…
— Эй, санитар! Врача волоки, паскуда! Тут фрайер загибается! — закричал кто-то из фартовых во двор.
А вскоре в больничку влетел доктор. Подсел к Кешке. Осмотрел его, прослушал. Сделал укол. И сказал уверенно:
— Кризис. Его надо пересилить. Если к утру температура не поднимется — будет жить.
Кешка слушал и не слышал. Казалось, он давно простился с жизнью и равнодушен к словам врача.
Он смотрел в потолок отрешенными глазами, будто искал там ответ на один-единственный, самый главный вопрос: зачем ему была дана жизнь?
Желтый заострившийся подбородок Кешки дрожал мелко. Словно больших усилий стоило человеку сдержать слова и рыдания. Но мужику, пусть и слабому, больному, нельзя распускаться.
— Тебе скоро домой? — спросил Димку внезапно.
Шилов утвердительно кивнул головой.
— Моим привет передай. Скажи, что я любил их. И ребенка. Даже не знаю, кто у меня родился. Сын иль дочь… Теперь все равно. Пусть не ждут меня…
И Димке вдруг стало жаль полудурка. Жаль, как малую теплинку своей деревни, как кровинку ее.
Стыд за свое — ведь тоже стукачом стал, засвечивал, доносил, и кто-то тоже клянет и жаждет Димкиной смерти, — ожег мужика.
«Прощай ближнему своему грехи его и вину его, и тебе простится, — вспомнились вдруг слова бабки Дуни. — А ведь и сам виноват немало», — укорил себя Шилов и словно гору с души снял, вздохнул легко.
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.
Новый роман Б.Бабкина «Когда закон бессилен» с беспощадной точностью раскрывает подлую сущность мафиози, совершающих преступления чужими руками и поэтому остающихся безнаказанными. Им и коррумпированным представителям власти противостоят честные люди, которые ведут жестокую борьбу с преступниками. Роман отличают напряженный сюжет и стремительное действие, читается с неослабевающим интересом.
Они - `блатные`.Люди, обитающие по своим `неписаным законам` не только за колючей проволокой, но и в `мирной` жизни.Воры, бандиты, налетчики тоже когда-то `уходят на покой`. Но даже став вполне `респектабельными господами`, они уже попросту не в силах отказаться от правил, испокон веку правящих `фартовым народом`.И тогда уютный, тихий на первый взгляд поселок превращается в действительности в `блатную малину`, где `обожженные зоной` вольно или невольно творят жесткий и в чем-то честный воровской закон...
"Тайга — закон, медведь — хозяин". Таков принцип жизни в глухом поселке, где царит истинно звериный закон — ВЫЖИВАЕТ СИЛЬНЕЙШИЙ! Здесь в немыслимый клубок сплетены жизни уголовников-ссыльнопоселенцев, "крутых парней", приехавших за шальными заработками, и молоденьких девчонок-геологов, еще не знающих: ЗДЕСЬ, в "волчьей стае", женщин отбивают КОГТЯМИ и ЗУБАМИ, а судьбу человека решает ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО ТАЙГА…
Профессиональный киллер влюблен. Чем привлечь внимание избалованной красавицы? Получив заказ на ликвидацию банкира, он решает «бросить к ее ногам» крупную сумму денег. Красавица спокойно принимает щедрый дар влюбленного, но... замуж выходит за другого!