Студиозус - [9]
— Спасибо, — я похлопал ифера по плечу и, развернувшись, пошёл обратно. Соринка, что ли, в глаз попала?
Спустившись и еще раз оглядев помещение и прикинув, что и как тут будет стоять, я вышел во внутренний двор, где нас дожидался Вилсон.
— Ну, как? — поинтересовался он, когда я подошёл и, как и Вилсон, оперся спиной на стопку паллет.
— Нормально, — пожал я плечами, — даже лучше, чем я думал.
— А что глаза красные? — ухмыльнулся он с легкой озабоченностью.
— Краска еще не выветрилась, — произнёс я. — Да и пыльно там еще.
— Ясно. Куда дальше? — Вилсон оттолкнулся от опоры в виде нагромождения паллет и встал передо мной. — И, может, всё-таки, поедем на такси?
Я улыбнулся и покачал головой:
— Нет уж, давай привыкай, скоро Мини будет нашей фирмой, и нам с тобой нужно узнать, что эта машина представляет из себя и что нужно улучшить. Едем в какой-нибудь полигон.
— К капралу? — обрадовался Вилсон, но сразу же сник.
— Нет. Есть место, где можно поездить за рулем даже мне? Вот такое место мне нужно. Только попрощаемся с эсквайром… — всё-таки, мне и самому хочется поводить машину, но получить права на вождение я смогу получить только в семнадцать, то есть ждать еще два года. Эх.
Шлем, выданный в кассе автодрома «Ли Велли», куда меня привёз Вилсон, очень сильно уменьшал обзор, но иначе на трассу не допускали, поэтому пришлось его взять и более того, одеть его на голову под бдительным надзором инструктора — парня лет двадцати, который со снисхождением объяснял мне технику безопасности и правила заведения. Я его не слушал, стараясь удобно устроиться на кресле красной машинки, которую Вилсон уже подогнал на линию старта. Да и ничего важного парень не говорил, рассусоливая каждый пункт правил. Мне же не терпелось выехать на трассу. Наконец, парень, для виду подёргав пристёгнутый ремень, дал отмашку к старту. Я проверил ногами педали. Кстати, интересно, как называется педаль газа в здешней России? Просто я только что назвал её, педаль газа педалью газа, и инструктор посмотрел на меня как на… В общем, педаль газа — это акселератор, как оказалось, и «мы, американцы, всегда придумываем неправильные названия вещам». Именно так мне сказал инструктор. Вот я и задумался над разницей. Ведь и правда, если подумать, называть акселератор педалью газа, как её называли у меня, в «прошлой» России, никак не логично. Ведь машина едет не на газе, а на бензине. Точнее, на топливовоздушной смеси… Значит газ, раз есть воздух. Тогда, вроде и верно. Но вот в случае с Эфирными двигателями это название тоже уже не подходит…
Такие мысли за короткое мгновение до подачи инструктором знака к началу поездки проскочили у меня в голове. Я, сбросив сцепление, до пола нажал на педаль газа и с проскальзыванием узких колёс по едва сухому асфальту начал набирать скорость, выравнивая машину на прямой.
Вилсон, сидя на крытой трибуне около стартовой линии, с потными ладонями наблюдал за охраняемым лицом. К его сожалению, находиться на треке, тем более в машине, категорически запрещалось. Глава СБ вообще не согласился бы на эту авантюру, но ушлый парень уговорил, сославшись на то, что вождение ему может пригодиться уже сейчас, да и Мэтт всё-таки его непосредственный начальник. Пятнадцатилетний подросток, который мечтает покататься на машине. Вилсон понимая, что, если он не проконтролирует своего главу, тот просто без спроса возьмёт машину с непредсказуемыми последствиями. Так что, да, лучше пусть парень отведет душу в подготовленном для этого месте. Вот инструктор, сидящий на пассажирском сидении, показал ладонью, выставленной к лобовому стеклу руки, пять пальцев. Четыре… Три… Два… Один…
Маленькая машинка со скрипом покрышек стартует с места, дергаясь вправо-влево, и, оставив за собой два черных следа, выровнявшись, резво уезжает вперед. Первое желание Вилсона — выбежать на трассу и побежать за своим господином — мужчина кое-как гасит, лишь сжав руки в кулак и с силой сжав челюсти. Он там в любом случае не поможет… «Вот Слэппи или Ханна бы что-нибудь придумали,» — подумал Вилсон, следя за маленькой красной точкой в дальнем конце трассы, с доброй завистью завидуя своим, «более одарённым» подчинённым…
Хорошо, что шлем гасит крики. Иначе голос инспектора оглушил бы меня сразу после старта. Этот… истерик, начал орать сразу, как только машина начала движение и не переставал, пока мы не начали входить в первый поворот. Позже он то ли смирился, то ли молился, то ли всё же ему удалось оглушить меня, но криков я уже не слышал, хотя при поворотах налево вполне видел его беспрестанно шевелящиеся губы на бледном, но вспотевшем, лице под шлемом. Одной рукой парень держался за кожаную петлю над дверью, другой, правой, схватился за низ сидения, то и дело пытаясь ухватиться за ручник. Чего я ему сделать, конечно же, не давал, отталкивая своей левой. Похоже, инструктор не понимает, сто если он дёрнет за ручник, мы точно перевернемся, до этого уйдя юзом. Но, после первого круга по извилистой трассе парень пришёл в себя, даже перестал предпринимать попытки хвататься за что ни попадя, и я стал наслаждаться поведением машины на почти идеальном покрытии гоночного трека.
Что, если ты не суперагент, за спиной нет десятилетий войн и сотен трупов, и вообще, ты простой переводчик, мало-мальски знающий всё и ничего? Служил? Да… Убивал? Приходилось… Но это было давно и неправда. Но, по иронии судьбы, пытаясь спасти ребенка, я сам становлюсь ребенком (И никуда не попадает! Ахахаха!.. Простите. Прим. Ав.). Ребенком в приюте, который никак не хотел быть усыновленным. Ребенком в мире, где один ученый перевернул ход событий так, что появилась Магия, или же Эфир.
Из грязи в князи. Захар прошёл фактически весь путь. Что его ждёт в итоге? Что он испытает, завладев всем, о чем мог лишь мечтать в прошлом? Он трус или избранник судьбы? Он попробует вкус настоящей борьбы. *ПАРВЕНЮ (от фр. parvenu «добившийся успеха, разбогатевший; выскочка»)
Продолжение истории Захара Лакина, переводчика из нашего мира, попавшего в тело юного сироты, Мэттью Грея. Попавшего в альтернативный мир, где один учёный одним открытием перевернул ход истории… В мир, где Эфир стал двигателем прогресса и причиной войн, основной валютой и главной силой. Найдет ли он в этом мире своё место?
О том, как гномка, медведь, эльфийская княжна и крокодил лечили старушку, и что из этого вышло. Небольшой «вбоквел» истории о гномке Лике, рассказывающий об одном дне практики городской целительской службы.
Мир постоянно содрогался во множестве войн. Не имело значения, каким именно был повод: будь то нерешенный спор или же давно поглотившая разум злоба и месть, деление плодородных и богатых территорий или же многовековой конфликт между парой крупнейших государств. Даже боги и древние расы, что некогда населяли мир до людей, погрязли в пучинах сражения… Войны были всегда, сколько помнил себя мир со своего сотворения… Тогда сможет ли он преодолеть этот нерушимый и давно установленный закон? Обладая невероятной силой и волей, но не имея желания проливать чужую кровь… Обладая возможностью взять в свои руки пол мира, но не имея желания править… Сможет ли он, что не жаждет ни огромной власти, ни чарующей славы, ни несметных богатств, уйти от упрямой судьбы, что следует за ним по пятам?
Юрос и Антиопия разделены непроходимыми морями. Но раз в двенадцать лет, во время Лунного Прилива, вода опускается и открывается мост Левиафана, соединяющий восток с западом на короткие два года. Этого времени хватит, чтобы боевые маги Юроса навсегда поработили мир Антиопии. Но в этом плане появляются непредвиденные обстоятельства – трое эмигрантов из Антиопии, оказавшиеся в самом сердце Юроса. Они – единственное спасение для своего края и гибель для захватчиков. Грядет новый священный поход. Император Юроса собирает все силы, ненависть и подлость в армии боевых магов.
Не в добрый час столкнулись рассказчик и его друг Серега Трехтонник с какой-то городской сумасшедшей… которая оказалась ищейкой Старьбога.
Он отчаянно не хочет верить в пророчество, говорящее, что Она предназначена ему судьбой, его истинная пара. Она отчаянно в Него влюблена, но страшится той опасности, что таится в Его волчьих глазах.