Студент по обмену, или Принцесса с сюрпризом - [42]

Я же, стряхнув сонное настроение с представителей власти, вскочил в седло и направился прямиком к остановившимся неподалёку спутникам, которые с большим интересом наблюдали за устроенным мною концертом народной самодеятельности. Осталось купить ещё одну хорргари и письменных принадлежностей. Решил всё же вести походный дневник, записывая самое интересное. Местный рынок открывался рано.

Отступление 4. Знак богов

Знак ничего не сообщит до тех пор, пока ты не поймешь, как его интерпретировать.

Артур Голден. «Мемуары гейши»

Повелитель Асории проснулся не потому, что уже настало утро и пришло время для вершения государственных дел, а потому, что кончик языка Ами коснулся его левого соска. Рука Услады Сердца Асории неотвратимо спускалась вниз, лаская живот, внутреннюю поверхность бёдер, но намеренно обходя вниманием ту часть тела своего любимого, что наиболее жаждала его прикосновений. Губы Амитсамина тем временем перебрались чуть вверх и начали покрывать поцелуями грудь, поднимаясь вверх — к шее асора. Почему-то к удовольствию от ласк, прожигающих насквозь, у повелителя в какой-то момент появилось чувство раздражения и отвращения, но оно, неожиданно возникнув, поглотилось, исчезло под мощными волнами нарастающего наслаждения, которое дарили умелые руки, уделившие наконец-то внимание его изнывающему от дикого желания естеству.

— Мой знак любви ещё не исчез, как твой — у меня.

Хриплый со сна голос Ами стал той последней каплей, что добавилась к переполнявшим асора эмоциям, заставив того перестать сдерживать рвавшиеся наружу инстинкты. Ланикхидар открыл глаза и растворился в изумрудной зелени взгляда любимого, излучавшего не скрываемое им обожание.

— Ты доигрался!

Одним резким и хищным движением асор оказался сверху лежащего прекрасного тела, беря инициативу в свои руки.

Утро для них стало добрым. Даже неотвратимо приближавшееся бракосочетание с грасией Эльсиной не омрачало волшебства того времени, которое они проводили вместе. Странный обморок Ами больше не повторялся, войн с соседями не предвиделось, торговля шла успешно, даже орды кочевников не беспокоили набегами земли его будущего тестя — рикса Эрсолизии. Урожаи в этой части Великой Асории радовали обильностью и позволяли оставаться процветающей и сильной державой. Не зря он, будучи всего лишь пятнадцатилетним юнцом, заключил такой выгодный договор с этой страной.

Амитсамин, услада его сердца, привносил в жизнь асора успокоение. Время, проведённое с Ами, становились его забвением и отдыхом от государственных забот. Кроме беспокойства о том, что странный обморок у любимого может повториться, ничего не омрачало мыслей Ланикхидара.

Пожалуй, ещё странное пятнышко, что и не думало исчезать, а даже немного увеличилось и приобрело определённую, неестественно правильную форму, вызывало беспокойство у правителя. Маги и целители, которые каждый день осматривали этот знак, сначала принимали его за обычный засос, каким наградил его Ами в страстном порыве. Но цвет пятнышка не стал со временем синим, а оставался таким же пунцовым, не собираясь исчезать. Некоторые лекари предположили, что это реакция организма на какую-нибудь необычную заморскую пищу, употреблённую асором, но диета и лечение специальными травяными отварами ни к чему не привели. Маги, со своей стороны, не обнаруживали последствий магического воздействия. Всё было как всегда. Лишь Ами упрямо твердил, что это его любовь послужила причиной такой устойчивости пятна.

Сейчас, после бурных ласк, когда они отдыхали, обессиленные и удовлетворённые, а Услада Сердца Асории кончиками пальцев по привычке рисовал только ему ведомые узоры у него на груди, асор вдруг заметил, что раздражение накатывало только в тот момент, когда любимый прикасался в месте загадочного пятна. От необычности этого открытия он резко сел и посмотрел на Амитсамина.

— Ты что-то важное вспомнил, Никки?

— Нет, мне пришла в голову странная мысль, и я хочу её проверить, — с этими словами он снова лёг на спину. — Но что же ты остановился? Мне приятны твои прикосновения.

Пальцы Ами послушно принялись путешествовать по телу Ланикхидара, а оно начало отзываться на нежные ласки. Когда любимый в очередной раз прикоснулся к левой стороне груди, у повелителя снова вдруг возникло то странное чувство неприязни и неприятия. Он ладонью накрыл руку Ами, задерживая её на месте, где находился так называемый засос. Ощущение усилилось, начиная переходить в раздражение. Что-то было не так с этой меткой, но асор не хотел пока ничего говорить и расстраивать Амитсамина, поняв, что подобная реакция у него возникла именно на прикосновение к пятну. Но причина пока оставалась загадкой для него.

Ланикхидар, сдерживая неизвестно откуда взявшуюся ярость, мягко отстранил руку любимого, коротко и нежно поцеловав его в губы.

— Если мы продолжим, то я снова не удержусь и пренебрегу своими обязанностями. Советники снова будут глядеть с осуждением, а глава Совета, кер* Акиларха́в, начнёт нудно перечислять все беды, что непременно обрушатся на Великую Асорию, ежели я не стану уделять больше времени управлению страной. Давай позавтракаем и примемся за работу.