Студент по обмену, или Принцесса с сюрпризом - [102]

Девушка протянула стаканчик с выгравированным гербом Торгенсалинии. Лёгкая грусть промелькнула в прекрасных глазах. Асор знал, что Аланаиси очень тяжело переживала смерть родителей. Что-то дрогнуло у него внутри. Повелителю стало стыдно за недавние мысли и желание причинить девушке боль. Он протянул руку и взял стакан, невольно коснувшись тонких пальцев и наблюдая, как румянец ещё сильнее заливал её щёки. Он поймал другой рукой кисть Аланаиси и прикоснулся губами к запястью девушки, благодаря и, одновременно, мысленно извиняясь за своё прорвавшееся раздражение.

— Побудьте немного со мной, грасия. Сегодня мне как-то особенно тоскливо, — вдруг неожиданно для себя попросил асор, мягко, но настойчиво усаживая её на скамью. — Вам вино не предлагаю. Оно слишком крепкое для юной девушки, — произнёс Ланихидар, налил золотистый напиток в стаканчик и отпил глоток, предварительно бросив короткий взгляд на перстень-талисман, распознающий яды и опасные для жизни магические плетения — после смерти Ами глава Совета настоял на подобной мере предосторожности.

Асор наливал и пил вино, молча наблюдая за Аланаиси. Девушка тоже не пыталась заговорить, лишь сидела, опустив глаза и сложив руки на коленях. Иногда она начинала нервно сминать, а затем разглаживать складки платья. Грасия явно волновалась. Вот только с чем её волнение связано? Боялась ли она, что асор начнёт её домогаться, или наоборот, ждала этого. Что это? Смущение невинности или ожидание исполнения тайных желаний?

Повелитель понимал, что пора отправить её исполнять распоряжение матушки, пока вино, уже начинающее затуманивать мозг, полностью не выключит разум и не высвободит низменные желания. Асор был удивлён, ибо наяву женщины давно уже не будоражили его мужскую сущность. Это могла сделать только лишь приходящая во сне неведомая девушка, лица которой он до сих пор не видел, а лишь ощущал под своими ладонями её нежную кожу, слышал невольные стоны, что срывались с её губ, чувствовал отклик её тела. Ланикхидар откуда-то знал, что именно она может подарить ему не испытанное доселе наслаждение, дать покой и умиротворение его исстрадавшемуся сердцу. Там, в плену своих грёз, он забывал даже об Ами. Но истинная каждый раз ускользала, оставляя после себя странное чувство невосполнимой потери и дикой неудовлетворённости.

Теперь же, рядом с грасией Аланаиси, асор испытывал невероятное желание схватить её хрупкое тело, впиться грубым поцелуем в эти чуть приоткрытые губы и вторгнуться в глубины, дающие его распалённой плоти долгожданное освобождение.

— Благодарю вас, кера, — немного хриплым голосом произнёс асор и протянул девушке пустой стаканчик. — И мне, и вам пора заняться своими обязанностями. Вас ждёт матушка, а меня — доклад главы Совета.

Ланикхидар встал и подал руку Аланаиси. Девушка послушно вложила узкую ладошку в его и поднялась, но, видимо, из-за смущения не успела приподнять подол платья и наступила на него. Вскрикнув, она начала заваливаться вбок, но асор успел остановить падение, дёрнув при этом лёгкое тело на себя.

Они оказались близко. Слишком близко… Ланикхидар смотрел в распахнутые от пережитого испуга глаза, на чуть приоткрытые губы, на вздымавшуюся от учащённого дыхания грудь… И тут его накрыло. Асор резко наклонился и поцеловал девушку, чувствуя нарастающее давление и знакомую дёргающую боль метки, но его уже было не остановить, потому что Аланаиси прижалась к нему всем телом и начала сначала робко, а затем более уверенно, но неумело пытаться ответить на поцелуй, обняв его своими хрупкими руками за шею.

* * *

Повелитель в расслабленной позе полулежал на мягком диванчике, потягивая вино из кубка и блуждая рассеяным взглядом по владениям матушки Тирсе́лии, хозяйки элитного заведения, где девушки и юноши, обученные разным способам доставлять наивысшее удовольствие, оказывали услуги, стоившие баснословных денег и доступные не для каждого желающего.

В середине просторной залы располагалось круглое двухступенчатое возвышение. На нижней его части сидели полуодетые музыканты — две девушки с флейтами и юноша, отбивающий ритм на небольшом барабане, похожем по форме на песочные часы. На верхней площадке танцевали две девушки и двое юношей. Их совершенные по форме тела медленно и сладострастно извивались, переплетались друг с другом, перетекали из одной позы в другую, заводя своим танцем зрителей, сидящих на диванчиках, что стояли вдоль стен.

Асор уже полмесяца гостил у юного рикса Торгенсалинии после успешного окончания учений и заключения очередного «вечного мира» с кочевниками, хотя давно уже пора было возвращаться в столицу Великой Асории, чтобы начать приготовление к предстоящему бракосочетанию. Что-то удерживало его здесь. И дело было не в его желании своими глазами увидеть, как выбранный им сын и наследник рикса Обиристио́на* наденет на грасию Аланаиси брачные браслеты, а будто высшая воля, которой нельзя сопротивляться, не позволяла ему сдвинуться с места.

Эту волю и силу наказания за её нарушение он и Аланаиси испытали, когда девушка вошла в беседку и предложила стакан с наложенным заклятием неудержимого влечения. Его перстень-талисман, настроенный на выявление ядов и заклятий, приводящих к смерти, не распознал тонкое и почти незаметное плетение, которое лишь подтолкнуло уже бушевавшие в нем желания, усиленные действием крепкого вина, что притупило разум.