— Точно минуту? Через полчаса я напомню тебе об этом обещании.
— Остряк-самоучка, — состроив зверскую физиономию, больше похожую на обольстительный оскал вампирши из «Сумерек», Светик потребовала выслушать её не перебивая. Пришлось согласиться, иначе на гандбол мы попали бы к моменту раздачи кубков, не раньше.
— Когда узнала, что тебя забрали в армию, в душе словно оборвалось что-то. Знаешь, как больно и обидно было?
— Гм… Эээ… — так и не нашелся я что сказать в ответ. Честно говоря, даже не подозревал об этом факте.
— Не перебивай. Мне и так сложно. Узнала, что ты ушел в армию, пошла в церковь. Поставила свечку. И попросила боженьку. Вот, он тебя и вернул!
— Ты попросила меня вернуть? — не поверил я своим собственным ушам, веселость мгновенно улетучилась, по голове словно молотком ударило.
Такого шока давненько не ощущал. Провалиться в прошлое, только из-за того, что сумасбродная девица возжелала вернуть меня из армии? Более нелепого повода и не придумать для попаданца.
— Не совсем тебя, — сделала вид, что смутилась Светка и потупила глазки. Впрочем не слишком искренне. — Я была очень зла на тебя тогда. Поэтому попросила такого же, как ты, только лучше.
Час от часу не легче. Улучшенный я — вот он в наличии! Если сравнивать с тем оболтусом, которым являлся мой прототип в свои двадцать годов.
— Будем считать это удивительным совпадением. Может мы пойдём уже? Опоздаем ведь.
— Подожди еще минутку. Самое трудное осталось сказать.
Боюсь даже представить, что дальше последует. Выяснится, что спасать СССР было не обязательно, главная цель моей хрономиссии — восстановить душевное спокойствие мадам Карелиной?
— Через две недели после этого я познакомилась с Вадиком. Ты побил его вчера. Когда он появился, я подумала… Что это он. Тот самый. Лучше тебя. Уверенный, сильный, богатый, успешный. С квартирой, с машиной. Дядя полковник, карьера блестящая впереди. Не жадный, не глупый. Красивый.
— Свет, ну его нафиг, этого Владика. Забудь и дело с концом. Поехали, нам еще час на троллейбусе ехать.
— Нет, я все скажу. Чтобы ты знал. Между нами ничего не было. Он звал меня замуж… Я согласилась. Вчера.
Как успокоить плачущую красивую девушку? Понятно как. Пришлось обнять и поцеловать. Фиг с ним, с ганболом. Надеюсь, без меня справятся.
Только одна мысль не давала мне покоя, словно жужжащий комар летней ночью. Точно! Как я сразу не заметил? Сроки не бьются.
— Солнышко мое, ты когда в церковь ходила? Заветную свечку ставила и просьбы божественным покровителям засылала?
— В январе, на Рождество. А что? — хлюпая носом, отвело «Солнышко».
— Ура, прелесть, ты моя ненаглядная! — схватил и закружил её на руках, забыв что в подъезде это опасно — можно тюкнуться головой.
В январе меня нельзя было выдернуть в прошлое — я уже здесь был! И не могла быть Светкина просьба причиной хроно-заброса. Максимум, Николай Угодник, снизойдя к просьбе, переслал в январе послание прямо в мозг капитану Громову, чтобы он меня на дембель пораньше отправил. Если кто не понял, последняя фраза — это шутка юмора такая. На нервной почве, поэтому возможно, не смешная.
С другой стороны, сильно радоваться я бы не спешил. Глобальной катастрофы удалось избежать, зато тактически ситуация хуже некуда. Представил, как вся эта история выглядит в глазах моей новой-старой пассии, и ужаснулся. Воистину мистическое чудо произошло. Столько совпадений, одно удивительное другого. Сам по себе, досрочный дембель — явление редкое и уникальное в советской реальности, а чтобы еще и в сочетании с мистикой? Практически невозможное. Убиться ап стену что-ли, чтобы не мучиться? Вдобавок, сам себе заботливо вырыл могилку, демонстрируя героическое избиение злодеев и спасение принцессы в прямом эфире. Не считая выпендрежа на лабораторной по термодинамике. И это даже без учета солдатских медалей в активе и музыкальных талантов, проявленных под воздействием алкоголя в студенческой общаге. Даже не знаю, что надо было еще сделать, чтобы пропасть, куда я сам себя загнал, оказалась глубже нынешней.
Теперь понятным становится такое волшебное и стремительное преображение Светланы Анатольевны. Честно говоря, до сего момента я считал, что если баба — стерва, то это навсегда и не лечится. Однако медицина и психиатрия не могут заглянуть в прошлое, чтобы устранить первопричину, которая обычно кроется в детстве или в юношеском возрасте, а мы в данной конкретной ситуации — очень даже можем. Чисто случайно так совпало.
— Страшно представить, что случилось, если бы ты не вернулся, — словно почувствовала о чем я думаю, выдала Светка.
И снова мне нечего сказать в ответ. В отличие от неё, я прекрасно представляю, что было бы в таком случае.
* * *
— Команда из Кировского района вынесла пацанов из пятьдесят третьей школы. Они за ленинский район выступают. Двадцать восемь на шестнадцать. А тренером у них знаешь кто? Наш Юдин, представляешь!
Пока Мишка давал подробный расклад, он все время косился на трибуну, словно ему медом там намазано.
— Красивая, — это он Светку все рассмартивал. — Четкая бикса.
Получив подзатыльник, угрюмо замолчал.
— Это моя знакомая, а не бикса. Следи за языком, балбес малолетний. Думать об игре надо, а не о девушках.
