Студент-медик из Дублина - [11]
— Вижу, вы основательно подготовились, мистер Фицпатрик, — заметил доктор Миккс, снял очки, протер их и снова водрузил на нос. — Но вообще-то я хотел познакомить вас с нынешними изменениями в больнице.
Фингал встрепенулся.
— Верхний этаж восточного крыла слева от меня — инфекционное отделение на двадцать шесть коек, с отдельным входом. Новые операционные были пристроены в 1898 году и переоборудованы в 1916 году.
В год Пасхального восстания, мысленно добавил Фингал, зная, что здесь оказывали помощь всем раненым — и повстанцам, и британским солдатам.
Доктор Миккс продолжал:
— Здесь есть и комнаты для студентов, где вы будете жить во время длительной практики.
Фингал с нетерпением ждал практики еще и по этой причине: каждый месяц дарового, проживания при больнице позволял ему сэкономить на арендной плате за жилье.
Тем временем доктор Миккс рассказывал:
— Строение перед восточным крылом — амбулатория. За год в ней принимают тридцать тысяч пациентов, так что у вас будет масса возможностей для практики. А на Лоуэр-Маунт-стрит находится общежитие для студенток сестринских курсов.
Фингал заметил усмешку Чарли. Доктор Миккс, который тоже уловил ее, добавил:
— Имейте в виду: старшая сестра не спускает глаз со своих юных подопечных. А теперь следуйте за мной — сначала мы пройдемся по отделению. К нам присоединится доктор Пилкингтон — это наш врач, живущий при больнице.
Вслед за однокурсниками Фингал вошел в двери и миновал большую лестницу.
— Мы в палате святого Патрика.
В палате студентов ждал молодой человек в длинном белом халате, его сопровождали две студентки сестринских курсов, палатная медсестра и старшая палатная сестра в белом переднике поверх синего платья. Белый накрахмаленный головной убор закрывал ей лоб и спускался глубокими складками по бокам.
— Доброе утро, доктор Пилкингтон, сестра Дэли, дамы.
Сестры коротко поклонились, доктор Пилкингтон отозвался:
— Доброе утро, сэр.
— Все готово. Приступим?
Свет вливался в палату через высокие арочные окна. Вдоль стен были с армейской точностью расставлены больничные койки — изголовьем к стене, изножьем к центральному проходу. Возле каждой кровати стоял стул с плетеной спинкой, на спинках кроватей висели карточки пациентов. Двадцать пять коек вдоль каждой стены, все заняты мужчинами. Врачи и студенты приблизились к койке под кислородной палаткой и встали по обе стороны от нее.
Через окошко в парусине Фингал увидел мужчину лет тридцати. Шипел подаваемый в палатку кислород, гудел вентилятор, выводивший углекислый газ. Сестра кивнула медсестре-студентке, та расстегнула застежку на палатке и склонилась над кроватью. Дыхание пациента было неглубоким и прерывистым, голова повернута набок, глаза закрыты.
Медсестра подала доктору Пилкингтону карту. Он заглянул в нее и огласил историю:
— Пациент К. Д., двадцать девять лет, проживающий на Эш-стрит в Либертис, принят прошлой ночью с жалобами на слабость, одышку, кашель и гемоптизис…
Фингал уже начал осваивать язык медицины. Во время обсуждений врачи именовали пациентов инициалами, чтобы не нарушить конфиденциальность, даже если разговор состоится в общественном месте. Гемоптизисом называлось кровохарканье.
— …другие симптомы отсутствуют. Диагноз «острая ревматическая лихорадка» поставлен пять лет назад, во время лечения в больнице доктора Стивенса. Больному был прописан постельный режим, свежий воздух и ацетилсалициловая кислота в дозе двести сорок гран ежедневно…
— Аспирин, — пояснил доктор Миккс. — Применялся для лечения ревматической лихорадки Маклаганом в Эдинбурге в 1874 году. Продолжайте, доктор Пилкингтон.
— Поступил с застойной сердечной недостаточностью вследствие стеноза митрального клапана и аортальной недостаточности.
Доктор Миккс повернулся к Фингалу:
— Что такое ревматическая лихорадка?
— Инфекция, вызванная бактерией, бета-гемолитическим стрептококком. Если вспомнить, что мистер К. Д. проживает в условиях сырости и грязи…
Доктор Миккс вздохнул.
— Мистер О’Рейли, мы, врачи, не в силах справиться с проблемами целого мира. Будьте добры, говорите о заболевании исключительно с медицинской точки зрения.
Фингал окинул взглядом постель. На ней лежало не заболевание, а человеческое существо. Он продолжал:
— Эта инфекция поражает митральный клапан, в итоге затрудненным становится поступление крови в левый желудочек…
— Куда именно? — прервал его доктор Миккс, обратившись к Бобу.
— В нижнюю камеру левой стороны сердца, сэр.
— Хорошо. — Доктор Миккс снова повернулся к О’Рейли. — А теперь возьмите стетоскоп и прослушайте ему грудь. И рассказывайте нам, что слышите. — Он кивнул и добавил: — Прошу вас, сестра.
Сестра Дэли скомандовала:
— Сестра Келли, сестра О’Хэллоран, будьте добры посадить больного.
Сестры наклонились и помогли мистеру К. Д. приподняться. Та сестра, что стояла ближе к О’Рейли, расстегнула куртку больничной пижамы пациента.
О’Рейли заглянул в узкое, болезненно-бледное лицо задыхающегося пациента и увидел ужас в запавших голубых глазах.
— Не возражаете, если я вас прослушаю? — спросил О’Рейли.
Пациент слабо покачал головой.
— Больно не будет. — О’Рейли вставил ушные оливы стетоскопа в уши, приложил воронку к груди пациента и затаил дыхание, пытаясь понять, что он слышит. Сердечный ритм был регулярным. Но на ритмичное «ту-дум, ту-дум» сердца накладывались какие-то странные щелчки и хрипы. О’Рейли поднял голову:
Книга «Шесть повестей…» вышла в берлинском издательстве «Геликон» в оформлении и с иллюстрациями работы знаменитого Эль Лисицкого, вместе с которым Эренбург тогда выпускал журнал «Вещь». Все «повести» связаны сквозной темой — это русская революция. Отношение критики к этой книге диктовалось их отношением к революции — кошмар, бессмыслица, бред или совсем наоборот — нечто серьезное, всемирное. Любопытно, что критики не придали значения эпиграфу к книге: он был напечатан по-латыни, без перевода. Это строка Овидия из книги «Tristia» («Скорбные элегии»); в переводе она значит: «Для наказания мне этот назначен край».
Роман «Призовая лошадь» известного чилийского писателя Фернандо Алегрии (род. в 1918 г.) рассказывает о злоключениях молодого чилийца, вынужденного покинуть родину и отправиться в Соединенные Штаты в поисках заработка. Яркое и красочное отражение получили в романе быт и нравы Сан-Франциско.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881 — 1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В девятый том Собрания сочинений вошли произведения, посвященные великим гуманистам XVI века, «Триумф и трагедия Эразма Роттердамского», «Совесть против насилия» и «Монтень», своеобразный гимн человеческому деянию — «Магеллан», а также повесть об одной исторической ошибке — «Америго».
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881–1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В третий том вошли роман «Нетерпение сердца» и биографическая повесть «Три певца своей жизни: Казанова, Стендаль, Толстой».
Во 2 том собрания сочинений польской писательницы Элизы Ожешко вошли повести «Низины», «Дзюрдзи», «Хам».
Коннор Фицджеральд – образцовый американец, кавалер Почетной медали Конгресса, хороший семьянин. Но последние двадцать восемь лет он ведет двойную жизнь: мало кто знает, что он – сверхсекретный агент ЦРУ. Совсем скоро Фицджеральд уходит в отставку. Ему осталось выполнить одно, последнее задание.В такой операции он никогда еще не участвовал, и никогда прежде ставки не были столь высоки.
После болезненного для обоих развода пути Рейчел Китс и Джека Макгилла разошлись, казалось бы, навсегда – шесть лет они жили, почти не вспоминая друг о друге. Но вот Рейчел попадает в страшную автокатастрофу, и Джек приезжает из Сан-Франциско помогать дочерям и ухаживать за их матерью, лежащей в коме.Кто знает, может, несчастье оживит былую, давно похороненную любовь? Ведь недаром говорят, что нет худа без добра.
Лето в Париже — что может быть лучше? Для Александры, Кей, Джессики и Марии поездка в этот город означает возвращение в пору юности, к былым любви и дружбе. Она дает им шанс воскресить в памяти самые лучшие воспоминания, а также разобраться с омрачавшими их жизнь недоразумениями и найти ответы на загадки, которые все эти годы не давали им покоя.Любовь.В жизни нет ничего важнее ее.
На океанском контейнеровозе обнаружен труп. За дело берется блестящий судмедэксперт Кей Скарпетта, но и ей долгое время не удается установить ни мотивов, ни личности жертвы. Вскоре Кей начинает подозревать, что к убийству причастен неуловимый преступник, терроризирующий и Старый, и Новый Свет. На карту поставлена и ее собственная жизнь. Вполне закономерно, что триллер Патриции Корнуэлл не один месяц возглавлял списки бестселлеров.