Струны души - [2]

И не только ее. Вся округа всполошилась, когда узнала, что две картины из трех все-таки решили продать и что скоро сюда приезжает покупатель.

Роуз вспомнила, как позавчера его машина остановилась возле их дома и он вышел с улыбкой на лице и с развеваемыми ветром темными волосами. Его карие глаза блестели так же, как и модные ботинки из тонкой черной кожи, как дорогой красный автомобиль. От него сразу повеяло иным миром, о котором девушка знала только по книгам. Там были южные страны, большие города, ароматы духов и сигар, роскошные женщины и невероятные мужчины. В мире Дилана О’Гилви не нужно было продавать картины, чтобы оплатить учебу внучке, там каждый день был не похож на другой, а люди интересовались не только сплетнями и ценами на овечью шерсть.

Когда молодой человек подошел к ней и протянул руку, Роуз почувствовала, что краснеет. Ее смущение было столь сильным, что весь мир вокруг на мгновение затянулся серой дымкой.

— Приятно познакомиться, — сказал он, пожимая руку. — Значит, вас зовут Роуз, не так ли? А почему у молодой мисс ладони запачканы краской? — И он показал на несколько пятен белил у запястья.

— Моя дочь увлекается живописью, мистер О’Гилви, — вступила в разговор миссис Дандоу, мама Роуз. — Говорят, у нее талант.

— Что ж, это замечательно. — Он дружески улыбнулся Роуз. — Значит, для вас мир окрашен в другие цвета, нежели для всех остальных, да, мисс Роуз? И какой преобладает?

Девушка еще больше смутилась. Ничто не заставило бы ее сейчас поднять голову и заглянуть в глаза гостя.

— Вы угадали, — снова произнесла за нее мать, открывая дверь в гостиную и пропуская О’Гилви вперед. — Никак не могу понять, что у моей девочки в голове. Она все видит и понимает по-своему. Однако вы, наверное, хотите сразу посмотреть картины, не так ли? А потом сядем за стол, пообедаем и потолкуем по поводу цены.

Процессия во главе с бабулей направилась к лестнице. А Роуз осталась стоять в гостиной, все еще дрожа от невероятного замешательства, которое, по всем человеческим законам, не должна была бы испытывать такая большая и серьезная девушка, как она…

Сейчас Роуз казалось, что ей все стало понятно. Уютно устроившись в кресле, наслаждаясь горячими пончиками и чаем, девушка слушала новости по телевизору и одновременно вспоминала последние два дня, за которые столько всего произошло.

Конечно, все дело в скучной обыденности и монотонности ее жизни. Здесь каждый день одно и то же: соседи, школа, дом, мощеные улочки, в которых каждый камень знаком, как слова колыбельной, что пела мама.

Роуз всегда любила свой край, но последнее время ей стало казаться, что она задыхается среди добрых, простых, но таких неинтересных жителей Реддика. В книгах девушка читала о совсем другой жизни, на картинах видела совершенно иные цвета, пейзажи и людей. Юность всегда стремится вырваться за пределы мира, который ее окружает, но Роуз не знала, что пришедшая к ней болезнь поражает многих…

Вот почему появление Дилана О’Гилви произвело на нее такое сильное впечатление. В тот вечер Роуз еще стеснялась незнакомого взрослого мужчину. Ей казалось, что он подсмеивается над их домом, провинциальными манерами ее родных, сельским выговором и немодной одеждой. Но уже на следующий день, когда стало ясно, что из-за снежного бурана ему придется провести в их доме еще одну ночь, Роуз осмелела и проговорила с гостем до поздней ночи. Ложась спать, она все перебирала в памяти его слова, вспоминала истории, рассказанные им. И не только… В темноте ночи ей чудились его блестящие глаза, мягкая, чуть снисходительная улыбка, подвижные пальцы, откидывающие назад пряди кудрявых черных волос…

Роуз невидящим взглядом смотрела на стену гостиной, погруженная в свои мечтания. Поэтому когда в комнате появились мама и их необычный гость, не сразу их заметила.

— Дочка, да очнись же ты наконец! — Голос миссис Дандоу вывел ее из задумчивости. Она повернула голову и сразу встретилась со взглядом Дилана. — Я только что сказала, что мистер О’Гилви желает посмотреть твои этюды.

— Но разве вам не надо ехать? — спросила Роуз. Вопрос прозвучал невежливо, и от этого она опять смутилась.

Дилан улыбнулся и взял чашку чаю, предложенного бабулей, сел к столу. Одетый в новый, с иголочки, бежевый вельветовый костюм, с дорогим шейным платком, от которого исходил едва ощутимый запах одеколона, он весьма странно смотрелся в их темной, давно не ремонтированной гостиной.

— Нет, пока это невозможно, — произнес он. — Снегопад слишком серьезный. Дороги непроходимы почти до самого Голуэя.

— Нас только что показывали по центральному каналу, — вступила в разговор бабуля. — Сказали, что тут разыгралось настоящее стихийное бедствие.

— Я позвонил в службу спасения, — продолжил Дилан. — Говорят, снегоуборочные машины доберутся сюда не раньше завтрашнего вечера. До этого все мы будем пленниками непогоды. Боюсь, вам придется потерпеть мое присутствие еще какое-то время.

Женщины бросились наперебой уверять Дилана, что он нисколько не стеснит их. Роуз молчала. Эта новость очень обрадовала ее. Но почти сразу же девушка испугалась силы этого чувства. Разумеется, приятно узнать, что знакомство с таким интересным человеком, как Дилан, продлится еще сутки. Однако почему эта радость совсем не похожа, например, на спокойное удовлетворение от общения с ее учителем живописи? Почему вот уже второй день она то краснеет, то трепещет от восторга, то покрывается гусиной кожей от смущения и неловкости?..