Струна истории - [42]
И ему пришлось взять Фивы и принудить к капитуляции Афины для того, чтобы обеспечить свой поход. То есть как раз эти-то заинтересованные (якобы) круги купеческого капитала, — они были против войны с Персией. И действительно, а зачем воевать с Персией, когда они и так могли совершенно спокойно с ней торговать? Завоевывать ее не надо было. Может, македоняне хотели невероятно разбогатеть? Вот как раз все источники, которыми в данный момент следует пользоваться, все сообщения о личности Александра говорят, что только его личное обаяние заставило подняться македонских крестьян из своих деревень и отправиться в поход против персов, которые, между прочим, ничего македонянам плохого не сделали. И никакого ожесточения против персов у них не было. Так их, македонян, — не хватало. Ему пришлось мобилизовать греков. Но для того, чтобы иметь возможность навербовать греков, надо было завоевать Грецию. То есть, понимаете, был такой обходной путь.
И он взял Фивы, в то время самый крепкий, самый резистентный из греческих городов, перебил почти все население, мужчин во всяком случае. Женщин и детей продали в рабство и сохранили только один дом — поэта Пиндара, потому что Александр был человек культурный, интеллигентный, и дом поэта он оставил как памятник. А все прочие были сровнены с землей. Для чего? Для того чтобы напасть на ничего не подозревавших и ничего ему не сделавших персов. Но даже когда македоняне захватили Малую Азию, уничтожили там такие сопротивлявшиеся города, как Эфес, Геликарнас, а Миллет сдался, то они уничтожали там не персидские гарнизоны, а греческих наемников, которые сражались за персидского царя против македонского захватчика.
Довольно странная, казалось бы, война. И главное, что никакого смысла для Македонии, то есть для Греции, она не имела. Тем не менее, захватив побережье Малой Азии (что могло быть объяснено стратегическими целями, чтобы им расшириться немножко, создать десант для колонизации), Александр отправился в Сирию. При Иссе он разгромил войско Дария, который бежал. Его жена и дочка попали к Александру в плен. Он рыцарски обошелся с этими дамами — на дочке женился. Хотя у него уже была жена, он взял другую и пошел завоевывать дальше — Палестину и Египет. И тут пришлось ему взять Тир, который согласился ему подчиниться, но отказался впустить македонский гарнизон. Ну, казалось бы, изолированный город на острове, никакой опасности не представляющий, юридически подчиняющийся, мог бы остаться вне внимания армии, которая ставит себе совершенно другие цели.
«Нет, — сказал Александр, — взять Тир!»
Тир пал, впервые за всю свою историю. Ни одного живого селянина, финикинянина не осталось. Масса македонян погибла, потребовалось подкрепление из Македонии и из Греции. Набор за набором оттуда вытягивали людей. Заняли Египет, казалось, хорошо, чего бы больше? Заложили Александрию, — прекрасно. Дарий предлагает мир и уступает все земли к западу от Евфрата.
Парменион говорит: «Если бы я был Александром, я бы на это согласился».
Александр отвечает: «Я бы на это согласился, если бы я был Парменионом. Вперед — на Восток!»
Ну, все в ужасе и в удивлении. Неизвестно зачем идут на Восток. Разбивают персидскую армию на широкой равнине Гавгамел (это между Тигром и Евфратом), вторгаются в Персию через проходы, теряя людей (там только персы сопротивлялись, их просто мало было). Берут город Персеполь (по-персидски называемый Истахр). Устраивают по этому поводу большой банкет и спьяну поджигают дворец персидского царя, — дивное произведение искусства. Вот и весь смысл похода. Александр объясняет это тем, что когда-то давно, во время греко-персидских войн персы сожгли афинский Акрополь, так вот — он им отплатил. Ну, и афиняне за это время уже успели отстроить Акрополь — из деревянного сделали мраморным, и персы уже успели забыть этот поход, в котором они в общем-то были разбиты и принуждены отступить. Для чего все это, скажите?
Вы думаете, современники не спрашивали Александра? Спрашивали.
Он говорит: «Нет, нет! С Персией надо покончить!»
Ну, ладно, — может, царь такой умный. Он хочет покончить с врагом, а то те на нас нападут. И идет в наступление на запад через восточные пустыни Ирана. Жара, духота, жажда мучит, жара, пыль. Всадники бактрийские наскакивают и стреляют из длинных луков, а македоняне за ними угнаться не могут, падают, отбиваются. В общем, поймали Дария III, которого убили собственные люди. Поймали его убийцу, распяли его на кресте. Ну, успокойся!
«Нет, — говорит, — за рекой — Согдиана (это наша Средняя Азия), мы должны взять все эти города!»
