Структура момента - [9]

- У каждой из них свои плюсы и минусы, - изрек он глубокомысленно, обгладывая очередную косточку. - Нигяр была красавицей и понимала толк в любви, но ни черта не хотела делать, лентяйка была страшная. У Лины Гургеновны был отвратительный характер... хотя долму готовила замечательно... И с ней было о чем поговорить... Лиза... Лиза была прелесть. Я очень любил Лизу. И, пожалуй, более всего склоняюсь к ней... Меня пугает только её болезненность. Холецисто-панкреатит не шутка. Очень мучилась, бедняжка. Приступ за приступом. Из больницы не вылезала в последнее время. - Он задумался. - Да, тут нужно быть очень осторожным. - Речь шла о трех покойных женах Старика, он все никак не мог выбрать, с кем из них рядом лучше быть похороненным. - Хочется, чтобы и место было уютное. Это может все решить. В конце концов, я всех их любил. И каждая имеет на меня право. - Он опять задумался, не забывая при этом есть. Нигяр самая молодая, - осенила его новая мысль, - ей же всего тридцать шесть было. И азербайджанка. Все же свое родней. Ты как считаешь?

- Надо съездить посмотреть, - ответ мой был преднамеренно уклончивым, - я же предлагал...

- Ну куда мне, - вздохнул Старик, - ты же видищь, еле дышу, мне бы до осени дотянуть.

-Да вы прекрасно выглядите. И аппетит хороший.

Спохватившись, Старик стал есть медленней, вернее менее заинтересованно, напустив на себя отсутствующий вид, будто это и не он ест.

- А как твои дела? - спросил Старик чуть погодя с еле заметной усмешкой.

Надо же было ляпнуть про аппетит! Старика это явно задело и означало, что теперь он не отвяжется, пока каким-то образом не выместит досаду, - не любил старичок, когда упоминали о его недостатках, ох не любил!

- Все нормально.

- Отпраздновали юбилей? - Он усмехнулся и вытер губы.

- Да.

- Ну и как?

- Нормально.

- Рассказывай.

- Да что рассказывать? Пошли в ресторан. Посидели, поговорили...

- И ты доволен?

- Да.

- Ты считаешь, что все у тебя хорошо?

- Да. Только, прошу вас, не заводитесь.

- Не заводиться?! Да я убить тебя могу, несмотря на то, что сам при смерти, выбросить четырнадцать лет жизни коту под хвост и еще требовать от меня одобрения?!

- Мне не нужно одобрения! Я только прошу не говорить об этом!

- А я прошу не ставить мне условий... После моей смерти ты ни от кого не услышишь пpaвды.

- Почему это?

- Потому что правду может сказать только тот, кто ее знает. А ты всем врешь, и в ответ слышишь такое же вранье. Ты же погряз во лжи.

- Может, хватит?

- Но больше всего ты врешь себе.

- Это неправда.

- Четырнадцать лет изображать любовь к женщине, только чтобы сделать ей приятное, - это не самообман?

- Я не изображал, я любил ее.

- Вранье. Вначале была глупость, детское увлечение, потом привычка, а дальше - чистейшая ложь...

- Неправда.

- Ты хочешь сказать, что и сейчас ее любишь?

Я промолчал. Это придало ему активности.

- Самовлюбленная эгоистка. Сожрала лучшие годы твоей жизни.

- Если вы не прекратите, я уйду!

- На чем? - с насмешливым вызовом спросил он.

- На электричке! И что вы каждый раз тычете мне в глаза своей машиной. Я ваши дела на ней делаю. Мне она не нужна.

Старик понял, что перебрал.

- Белье сдал? -- перешел он на деловой тон.

- Все сдал. И белье, и в чистку.

- Извини... Но ты должен и меня понять... Мы же друзья... мы друзья или нет? Я тебя спрашиваю.

-Друзья.

-Ну вот. А раз так, то я должен, пока еще в состоянии, пока еще дышу, высказать тебе то, что у меня на душе. Так что не обижайся. Ладно?

- Ладно. - Лучшего момента быть не могло: Старик, видимо, испытывал легкие угрызения совести, во всяком случае, изображал таковые на своей крупной львиной физиономии. - У меня к вам просьба.

- Просьба? - Он откинулся в кресле, и сходство со львом усилилось. -Давай валяй.

- Вернее, две просьбы...

- Деньги?

- Да!

- Сколько?

- Много.

- Зачем?

- Мне надо съездить домой.

Он удивленно тряхнул седой гривой.

- Ты хочешь поехать в Сангачаур?

- Да.

- Занятно. Что-нибудь случилось?

- Свадьба друга.

- Ну и что?

- Я обещал приехать.

- Ты что, рассказал ему правду?

- Нет.

- Как же ты поедешь?

- Я на два дня. Закажу надгробье и назад!

- Деньги нужны на надгробье?

- Не только... На дорогу и подарок...

- Сколько всего?

- Рублей пятьсот-шестьсот.

Он задумался не больше чем на секунду.

- He дaм.

- Я верну.

- Дело не в деньгах.

- А в чем?

- Я не могу участвовать в твоих дурацких затеях.

- Надгробье на могилу матери - это дурацкая затея?

Он пропустил вопрос мимо ушей.

- Ты хочешь поехать туда, чтобы изображать из себя большого ученого, а я, умирающий старик, должен это оплачивать? Ты считаешь, это справедливо?

- То, что вам невыгодно, вы не слышите.

- Я все слышу. На могилу нужно рублей двести, не больше.

- Вы знаете, сколько стоит мрамор?

- Человек, получающий двести рублей в месяц, не должен претендовать на мрамор. А если уж так приспичило, то за три года, прошедших после смерти матери, можно было собрать хотя бы часть этих денег. Чтобы уж не все делать за чужой счет. У тебя есть свои деньги? Ну хоть немного? Чуть-чуть? Самая малость? Совсем ничего?.. Ни рублика? Ну вот видишь!- Старик удовлетворенно осклабился. - Тебе же надо было на последние деньги в ресторан ее отвести... А какая вторая просьба?