Структура момента - [7]

-Ну что ты сердишься?! - Я ощущал к ней в этот момент почти родительские чувства, а ведь был старше всего лет на восемь, не больше. - Ты же знаешь, что я спою, когда надо будет, без всяких репетиций.

- Послезавтра вечер, а ты даже костюм не примерил.

- Примерю. Сегодня обязательно примерю. И в Звенигород с удовольствием поеду. Если получится...

Возмущенно фыркнув, она все же сбросила с плеча мою руку.

- В том-то и дело - если получится... Ты не распоряжаешься собственной жизнью.

- А это уж мое личное дело. - Я продолжал улыбаться, но слова ее начали меня сердить.

-Никто в твои личные дела не вмешивается. - Она сбавила тон, и теперь в том, что говорила, ощущалась искренняя горечь. - Но мы вместе работаем, и если мы видим, что у кого-то из нас какие-то трудности, должны помогать друг другу.

- Какие трудности? - удивился я и оглянулся на инженеров, но они почему-то отвели глаза. - Что за чушь?!

Они, как и многие на фабрике, конечно, знали о существовании Нины, но я не предполагал, что наши отношения рассматриваются как некая сложность в моей жизни, которую необходимо общими усилиями преодолеть.

- Конечно, если ты считаешь, что у тебя все нормально, - Валя устало опустилась на стул, - то говорить не о чем. Но то, что мы знаем...

- А что вы, собственно, знаете?! - Тут я окончательно разозлился. - И кто тебе дал право лезть в мои дела? У меня все прекрасно! Я делаю то, что хочется. И никакая помощь мне не нужна. Я сам могу помочь кому угодно!

Тут очень кстати зазвонил телефон: добавить еще что-то к тому, что я уже сказал, было трудно, но еще трудней было уйти без предлога.

- Тебя к директору. - Валя повесила трубку и уткнулась в лежащие перед ней бумажки.

Неужели желание коллектива навести порядок в моей личной жизни достигло такого накала, что даже директора к этому подключили? По поведению секретарши что-либо определить (обычно она была в курсе всех директорских дел) не удалось. Сам шеф был человеком абсолютно непроницаемым и с одним и тем же выражением лица объявлял выговоры и благодарности: сказывалась тридцатилетняя служба в армии.

Впрочем, чуть придя в себя после Валиных наскоков, я и сам догадался, чем обязан столь высокому вниманию.

- Нy, принёс? - спросил он, жестом пригласив сесть.

- Что? - Я решил потянуть время.

- Справку...

- Какую справку?

- Из института.

- Из института?

- Да... Ты что, забыл? Или опять врешь?

Я врал, конечно, но ему никто не давал права говорить мне такие вещи, и поэтому я обиделся. Не очень, конечно, но так, чтобы он почувствовал.

- Ты странный парень... Я понять не могу - учишься ты все-таки или нет?

- Учусь!

- На каком курсе?

- Я же оказал, на третьем.

- А почему справку не несешь?

- Забыл.

- Ну это смешно, месяц справку получить не можешь. Ты мне честно скажи.

- Что?

- Вообще... все...

- Не понимаю...

- Сколько врать-то можно? За четырнадцать лет ты мне столько всего наврал,что...

- Я работаю здесь тринаднать с половииой лет.

- Ну, за тринадцать с половиной...

- А вы сами?

- Что?

- Вы всегда говорите правду?

Он был добряком, наш директор, и благоволил ко мне, поэтому прощал некоторую вольность в разговоре, а точнее, просто не замечал ее.

- Ну ты сравнил! У меня целое производство. Сколько вас у меня? Ну иногда пообещаешь лишнее... ради интересов дела. Не npoстo же так...

- А сейчас кто просто так не врет, все ради дела. У всех свои причины.

- У тебя-то какая причина? Ты мне сколько лет голову морочишь, что в МГУ учишься заочно? А зачем? Какой смысл? Столько лет потерял, пока не признался!.. И опять непонятно, учишься или нет?

- Я же сказал: учусь.

- Тебе диплом нужен. Неужели ты не понимаешь? Четырнадцать лет не шутка.

- Тринадцать с половиной.

- Ты меня не поправляй. - Он вдруг рассердился и перешел на крик: - Я горло деру за тебя в управлении... Ругаюсь за него, понимаешь... А он мне голову морочит, заврался вконец. И хоть бы причина была какая. Тебе говорят: скажи правду, а дальше не твое дело, и без института я тебе это место пробью, труднее будет, но пробью. Но я должен знать все, как есть, если тебя выдвигаю...

- Я же сказал вам...

- Тогда чтобы через два дня справка была. Два дня даю. Последний срок. Понял?

- Да...

Смешно было бы сейчас, в тридцать два года, после стольких упущенных возможностей таскаться по вечерам на лекции, чтобы в конце концов получить диплом инженера-технолога. Кого бы я этим дипломом удивил? И чтобы я вообще с ним делал? На фабрике мне и без него неплохо. Что же касается выдвижения, то при всей приятности самого факта ничего, кроме дополнительной ответственности, должность начальника производства мне не сулила. Славы бы она мне не прибавила, ибо никто, кроме работников фабрики, о моем повышении не узнал, денег тоже - мастера у нас получали по выработке, а заработки у меня на участке дай бог каждому.

Работать на фабрике приходилось много, конвейер не остановишь, но особой спешки никогда не было; ощущение цейтнота возникало после работы, причем все чаще и чаще.

Сперва я отвез в больницу Азиза. В приемном покое, пока дежурная медсестра заполняла карточку, я предупредил старика, что, возможно, на несколько дней уеду, но пусть он не беспокоится, его ежедневно будут навещать мои друзья, и недостатка ни в чем не почувствует.