Структура глобальной катастрофы - [8]

Итак, мы предполагаем, что вероятность глобальных катастроф можно оценить в лучшем случае с точностью до порядка, причём точность такой оценки будет плюс-минус порядок, и что такого уровня оценки достаточно, чтобы определить необходимость дальнейшего внимательного исследования и мониторинга той или иной проблемы. (Очевидно, что по мере того, как проблема будет приближаться к нам по времени и конкретизироваться, мы сможем получить более точные оценки в некоторых конкретных случаях, особенно в легко формализуемых задачах типа пролёта астероидов и последствий ядерной войны). Похожими примерами шкал риска являются Туринская и Палермская шкалы риска астероидов.

В силу сказанного кажется естественным предложить следующую вероятностную классификацию глобальных рисков в XXI веке (рассматривается вероятность на протяжении всего XXI века при условии, что никакие другие риски на неё не влияют):

1) Неизбежные события. Оценка их вероятности - порядка 100 % в течение всего века. Интервал: (10%; 100%) (Иначе говоря, даже то, что нам кажется неизбежным, может быть просто весьма вероятным.)

2) Весьма вероятные события – оценка вероятности порядка 10 %. (1%; 100%)

3) Вероятные события – оценка порядка 1 %. (0,1%; 10%)

4) Маловероятные события – оценка 0,1 %. (0,01%; 1%)

5) События с ничтожной вероятностью – оценка 0,01 % и меньше. (0%; 0,1%)

Пунктами 4) и 5) мы могли бы пренебречь в нашем анализе, поскольку их суммарный вклад меньше, чем уровень ошибок в оценке первых трёх. Однако на самом деле ими пренебрегать не стоит, так как возможна значительная ошибка в оценке рисков. Далее, важно количество событий с малой вероятностью. Например, если возможно несколько десятков разных сценариев с вероятностью (0,1%; 10%), то всё это множество имеет твёрдый интервал (1%; 100%). К категории 1 относится только тот факт, что в течение XXI века мир существенно изменится.

Должна ли сумма вероятностей отдельных глобальных рисков не превышать 100%? Предположим, что мы отправляем в поездку неисправный автомобиль. Вероятность того, что он потерпит аварию из-за того, что у него проколота шина, равна 90%. Однако, предположим, что у него, помимо этого, неисправны тормоза, и если бы шины были исправны, то вероятность аварии от неисправности тормозов тоже бы составляла 90%. Из этого примера видно, что вероятность каждого глобального риска, вычисляемая в предположении (очевидно, ложном), что нет других глобальных рисков, действующих в то же самое время, не может просто складываться с вероятностями других глобальных рисков.

В нашем примере шансы машины доехать до конца пути равны 1%, а шансы, что причиной аварии стал каждый из двух рисков – 49,5%. Предположим, однако, что первые полпути дорога такова, что авария может произойти только из-за неисправных шин, а вторую – только из-за неисправных тормозов. В этом случае до конца доедет тоже только 1% машин, но распределение вкладов каждого риска будет иным: 90% машин разобьётся на первом участке дороги из-за шин, и только 9% на втором из-за неисправных тормозов. Этот пример показывает, что вопрос о вероятности того или иного вида глобальной катастрофы некорректен, пока не указаны точные условия.

В наших рассуждениях мы будем широко пользоваться Принципом предосторожности, то есть мы будем предполагать, что события могут сложиться наихудшим реалистичным образом. При этом под реалистичными мы будем считать следующие сценарии: а) не противоречащие законам физики б) возможные при условии, что наука и техника будут развиваться с теми же параметрами ускорения, что и в настоящий момент. Принцип предосторожности соответствует указанной Юдковски и проверенной на многих экспериментах закономерности, что результат, который люди получают относительно будущего, обычно оказывается хуже их самых худших ожиданий. При расширении вероятностных промежутков нам следует уделять внимание в первую очередь расширению в худшую сторону – то есть в сторону увеличения вероятности и уменьшения оставшегося времени. Однако если некий фактор, например создание защитной системы, может нам помочь, то оценки времени его появления следует увеличивать. Иначе говоря, консервативной оценкой времени появления домашних конструкторов биовирусов будет 5 лет, а времени появления лекарства от рака – 100. Хотя, скорее всего, то и другое появится через пару десятков лет.

В экономике применяется следующий метод предсказания – опрос ведущих экспертов о будущем некого параметра и вычисление среднего арифметического. Очевидно, это не позволяет узнать действительное значение параметра, но позволяет сформировать «best guess» – наилучшее предположение. Тот же метод можно применить, с определённой осторожностью, и для оценки вероятности глобальных катастроф. Допустим, в отношении глобального потепления из тысяч экспертов только один говорит, что она наверняка приведёт к полному вымиранию человечества. Тогда применение этой методики даст 0,1% шансы вымирания.

Высказанные соображения пригодятся нам при дальнейшем исследовании и классификации катастроф.

Численные оценки вероятности глобальной катастрофы, даваемые различными авторами