Стройные ножки любимой жены - [3]

— Олл райт. Попрошу истца и ответчика подойти поближе и стать перед моим столом.

Судья покрыл голову шляпой емкостью в пять галлонов, поднялся с места и торжественно спросил:

— Есть у кого-то из вас двоих заявления или замечания? Можете их сделать, прежде чем я объявлю окончательное решение.

Оба отрицательно качнули головой.

— О’кэй. Внимание! Истец в честном поединке за карточным столом выиграл ноги жены ответчика. Ответчик обязан уплатить истцу карточный долг. Истец, вы получаете право на владение ногами Мины.

Мистер Ручгот, потирая руки, бросил на Билла взгляд, полный ненависти, выразив тем самым свое торжество над поверженным врагом. Тут же он обратился к Чаклпину:

— Имею ли я право, судья, делать с выигранными мною ногами все, что мне заблагорассудится?

— Разумеется, ведь они теперь ваши.

Едва судья это произнес, как Билл и Мина смертельно побледнели, а Мина выкрикнула:

— Судья, вы не можете этого допустить!

— Не могу? Вы и глазом не успеете моргнуть, как увидите: еще как могу; это я-то, который вынес приговор, никоим образом не противоречащий правосудию, и не могу?

И, вновь посмотрев на мистера Ручгота, он сказал:

— Поскольку вы получаете только ноги, то не имеете права распоряжаться всем остальным. Надеюсь, истец, вы это усвоили?

— Я вполне удовлетворен вашим решением относительно ног. — Он бросил пылающий дьявольским огнем взгляд на Билла и добавил: — И я его заставлю эти ноги ампутировать и заспиртовать. Никакая, даже самая продувная, бестия не смеет меня столь подло обойти и безнаказанно смыться, оставив с носом. О, какое же это будет наслаждение: вечно созерцать помещенные в стеклянный сосуд заспиртованные ноги! — И он разразился безумным хохотом.

— Само собой, истец, вы теперь можете и посмеяться, но тот факт, что у вас есть законное право взять и унести с собой выигранные вами ноги, никого здесь уже не удивляет.

— Судья! — всхлипнула Мина.

— Помолчи, Мина, или я велю вывести тебя из зала.

Мистер Ручгот поднял руку, чтобы как-то привлечь к себе внимание судьи, но судья как раз в это время смотрел в другую сторону:

— Судья! Я благодарю вас от всего сердца. Судья, вы свершили акт подлинного правосудия. — И, увидев, что Билл засучил рукава, он скомандовал Мине: — Идем, мой несчастный агнец, идем, идем на заклание и не думай об оплате счета хирургу. Я оплачу его, мне доставит громадное удовольствие расплатиться с доктором.

Он указал Биллу на дверь, но тут вмешался судья Чаклпин:

— Минутку, сэр, дело еще не закончено. Я обязан, истец, предупредить вас об одном обстоятельстве: после того как выигранные вами ноги будут, к вашей нескончаемой радости, законсервированы, вы — по закону, естественно, — должны будете содержать ответчика до конца его дней. Почему? Потому что, потеряв ноги жены, он лишится тем самым жизненно важного источника существования. Сможет ли он без них обеспечить себе заработок?

— Пустое, судья. Я, по счастью, в состоянии дать кое-какую жратву этому, побей его Бог, проходимцу, но я не собираюсь его закармливать.

— Да. Я не сомневаюсь в том, что у вас достанет средств обеспечить ему именно скудное существование. — И судья Чаклпин, некоторое время помолчав, заметил как бы между прочим:

— Кроме того, истец, я должен поставить вас в известность: ответчик, азартный игрок, во время или после ампутации ног его жены наверняка сядет за карточный стол и сделает ставку на собственную жизнь. На что же еще? И, как водится, проиграет. И вот тогда я выдвину обвинение в преднамеренном убийстве первой степени. Против кого бы, вы думали? Правильно, против вас. И лично позабочусь о том, чтобы вы, по исполнении всех религиозных церемоний, были хорошенечко повешены.

Высказавшись таким образом, судья Чаклпин ударил по столу деревянным молоточком и крикнул:

— Секретарь, следующий случай!

Перевод с американского (переводчик неизвестен)

Переложение с немецкого — Анат. ПЕТРОВ

Краткий комментарий

В основе этого рассказа Бруно Травена, писателя, как нам известно (см. «Нева», 1996, № 1), склонного ко всяческим мистификациям и преувеличениям, лежит так называемый «бродячий» сюжет. Центральная фигура — мудрый судья. Принимая нестандартное решение по сомнительному делу, он всегда выявляет виновного, ко всеобщей радости жаждущих справедливости свидетелей подобного судопроизводства. Такими мудрецами были и библейский царь Соломон, и великий визирь шаха Акбара хитроумный Бирбал, и популярный на Востоке Ходжа Насреддин, и главный персонаж туркменских народных анекдотов Омирбек, и герои русского фольклора, и — незабвенный Санчо Панса. «Бродячий» этот сюжет маячил, как видим, в Европе и Азии. Судя по мексиканским рассказам Бруно Травена о местных индейцах, сюжет этот укоренился и в Латинской Америке, его мы встретим также в сказках народов Африки, Океании, Австралии и т. д., и т. п.

Большинство легенд о мудром судье окрашено в светлые тона юмора, а юмор, как утверждал самый парадоксальный и самый насмешливый из писателей Дж. Б. Шоу, — это черта богов. Действительно, боги глядят на нас сверху, забавляясь нашей суетливостью, мы же не остаемся в долгу — мы подсмеиваемся над ними, впрочем, и над собою тоже (они же над собою — ни-ни). Поэтому и получается: боги-то мы, а не они, ибо человек, способный над собою подтрунивать, достоин и уважения, и, более того, обожествления. Мы создаем этот мир в соответствии со своим образом мыслей. Мы создаем и наших богов. И наших кумиров.