Строптивая соседка - [31]

— Могу себе представить.

Он так тепло улыбнулся, что побудил Киру к еще большей откровенности.

— Но все это в прошлом, — бодро продолжила она. — Теперь, когда я прилично зарабатываю, мои приемные родители прощают мне все… пока я высылаю им банковские чеки.

Стефано скорчил гримасу:

— Тебе повезло. Ведь у тебя есть семья, которую ты можешь баловать.

Он наклонился, взял с кофейного столика тарелку со сладостями и протянул ее Кире. Она вдохнула обольстительный запах его лосьона. Тем не менее девушка не устояла перед засахаренными ананасами. Стефано выбрал для себя клубнику в шоколаде.

— Проблема в том, — продолжала она, — что оплата долгов занимает последнее место в списке приоритетов моих приемных родителей. Я не могу допустить, чтобы они остались без отопления или света, потому и выручаю их из беды. А они тратят почти все мои деньги на организацию роскошных приемов.

Стефано лениво помешивал ложечкой кофе.

— Почему ты не оплачиваешь их долги сама, а отправляешь чеки им?

Кира пришла в ужас:

— Что?! Действовать за их спиной? Я не могу!

— Тогда надо твердо сказать им: «Хватит», — бросил Стефано. — Сначала это будет больно, но в конце концов ты избавишься от многих огорчений. Уж я-то знаю, — мрачно закончил он.

Кира задумалась. Совет ей понравился.

— Тебе легко говорить. Ты всегда уверен в себе.

— Да и ты не так уж беспомощна. Я бы даже сказал, что ты необыкновенно решительная женщина. Например, сегодня ты была настроена очень решительно.

Кира засмеялась:

— Я очень люблю простые удовольствия. Да и тебе, должно быть, уже надоели изыски.

— Но я никак не ожидал, что у нас одинаковые вкусы. — Он отхлебнул кофе, потом поставил чашку на столик. — А я тоже одно из твоих простых удовольствий, Кира? Или надоевший изыск?

Кира закусила губу:

— Не знаю. Не могу решить.

Стефано небрежно повел плечами:

— Ты приняла мое приглашение и пришла на ужин.

— Возможно, мне не следовало бы.

— Следовало, и я не сомневаюсь, что ты получила удовольствие. Впрочем, я тоже, — добавил он поспешно.

Однако привычка сомневаться была непреодолима.

— Ты уверен, Стефано? — спросила Кира.

— Абсолютно.

Ее решимость дрогнула. Ничего не случилось… пока. Когда Стефано соблазнил ее, все было просто на физиологическом уровне, хотя и захватывающе. Сейчас, проведя вечер с замечательным, веселым, очаровательным человеком, Кира была ужасно обеспокоена. Если Стефано займется с ней любовью, а потом бросит ее, она этого не переживет.

— А я сомневаюсь. Не могу больше доверять своим собственным ощущениям, — призналась она. Безусловно, лучше всего сказать ему обо всем плохом прямо сейчас. — Я бросаю деньги на ветер. Я повела себя глупо с мужчиной, и в результате мое имя появилось в газетах. Я пережила ад и боюсь его повторения.

Кира уставилась на свои колени. Ее потрясло, что она откровенно говорит о том, что долго таила в себе. Она почувствовала, как напрягся Стефано, и до боли стиснула пальцы в ожидании вопросов, которые неминуемо должны были последовать.

— Ничего удивительного, что ты вызываешь во мне смешанные чувства, — спокойно сказал он. — Я возжелал тебя с самого начала. Когда ты воздвигла барьеры между нами, я временно отступил, хотя прежде в подобных ситуациях просто уходил. Но что-то в тебе заставляет меня возвращаться. Что с тобой случилось? Расскажи мне.

Его участие было таким искренним, что Кира растрогалась. Устремив взгляд на свои руки, она заговорила в надежде, что это облегчит ее боль:

— Я натворила глупостей, когда училась в университете. Если честно, я с самого начала понимала, что с Хью Тейлором что-то не так. Он дал мне только номер своего мобильного телефона, сказав, что городского телефона у него нет. Мы никогда не ездили к нему домой, и это должно было бы меня насторожить. Узнав, что он женат, я не бросила этого негодяя, так как была слишком нерешительна и глупа. К своему стыду, я позволила нашей связи вяло тянуться, а потом выяснилось, что я не знала и половины правды. Его бедная жена — точнее, одна из них — открыла мне глаза на его двойную жизнь. Он уже был двоеженцем, когда приехал в Оксфорд и взялся за меня. История оказалась ужасной, попала в прессу, и это уничтожило меня.

Свершилось! Она призналась. Стыд и смятение обрушились на нее. Кира закрыла лицо руками. Она была уверена, что больше никогда не сможет посмотреть в глаза Стефано.

— Я была так наивна, — продолжала она. — Я вела затворническую жизнь, ничего не знала и клюнула на его наживку. Все обсуждали меня за моей спиной, и это было ужасно. Мои приемные родители не дают мне забыть об этом даже сейчас… Казалось, не было места на земле, где я могла бы жить после этого. Стыд был непереносимым.

Не помня себя, Кира качалась вперед-назад. И только почувствовав легкое прикосновение к своему плечу, она пришла в себя.

— Как они посмели так отнестись к тебе? — прошептал Стефано.

— Это типично для людей. Они используют тебя, а потом бросают, — пробормотала она, потрясенная воспоминаниями о грязном скандале.

— Да. Жизнь тяжела для слабых.

Кира устремила взгляд на него. Если есть что-то хуже жалости к себе, то это чья-то жалость.

— Я не слабая, — сказала она убежденно.