– На самом деле Луису нездоровилось сегодня, поэтому ужин нам приготовила Грейси, которая временно является моей домработницей.
У Грейси закружилась голова. Она не могла поверить, что Рокко на самом деле похвалил ее. Впервые за весь вечер блондинка окинула ее оценивающим взглядом.
– О, довольно эксцентрично! – снисходительно кивнула мисс Винсроп и, посмотрев на Рокко, добавила: – Я с самого начала подумала, что Луис, должно быть, послал вместо себя одного из помощников. По правде говоря, цесарка была слегка странной на вкус. Я очень надеюсь, что все обойдется без последствий, ведь у меня завтра важный семейный прием, и я не могу себе позволить заболеть.
Грейси застыла как вкопанная, не в силах поверить в услышанное. Она развернулась и кинулась на кухню. Рокко что-то тихо говорил своей гостье, но Грейси не смогла разобрать слов.
Ее трясло от откровенной и циничной грубости гостьи. Она услышала смех, доносившийся из гостиной, этот ужасный, раздражающий смех. Сквозь застилавшие глаза слезы Грейси оглядела кухню, работая на которой потратила столько сил и вложила столько души. Она готовила для Рокко. Джордж рассказал ей, что его босс родом из Италии, и это послужило ей источником вдохновения. Она хотела впечатлить его.
Грейси услышала, как хлопнула входная дверь. Без сомнений, Рокко и его спутница отправились в какой-нибудь эксклюзивный клуб. Грейси вытерла слезы и приступила к уборке.
Она не заметила, как отворилась дверь за ее спиной, поэтому, услышав мягкое «Грейси», уронила кастрюлю на мраморный пол и стремительно обернулась. Перед ней стоял Рокко. Он снял пиджак, а его галстук был развязан и свободно болтался, словно он нетерпеливо сдернул его. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута, волосы взъерошены.
– Я слышала, как хлопнула дверь, – сказала она тихо. – Я думала, ты ушел.
Рокко покачал головой:
– Мисс Винсроп уехала домой. Я должен извиниться за ее грубость. Она отказалась войти сюда и сделать это сама.
Грейси глотнула воздуха:
– Ты попросил ее войти сюда и извиниться?
Рокко кивнул:
– Я не просил, а требовал. У нее не было никакого права так с тобой разговаривать. – Он покачал головой. – Я и понятия не имел, что ты умеешь так готовить.
Ошеломленная, Грейси пробормотала:
– Моя приемная мать в шестидесятых обучалась в Париже на шеф-повара. Правда, вернувшись в Лондон, она работала поваром в школьной столовой – никто не хотел нанимать шеф-повара женщину. – Она пожала плечами. – Но на самом деле я не настолько уж и опытна… Я изучила лишь некоторые основы, но я люблю готовить.
Рокко подошел к ней, и Грейси замерла. Он выглядел полным решимости. Она отступила на шаг, и ее нога стукнулась о кастрюлю на полу. Она посмотрела вниз, увидела, что немного соуса пролилось на пол, и машинально наклонилась, чтобы вытереть его. Рокко взял ее за руку и помог встать.
– Нет, – сказал он мягко. – Кто-нибудь другой приберет здесь.
Грейси робко посмотрела на него:
– Тебе не нужно извиняться. Ведь это она была груба.
– Но это я поставил тебя в такое положение. Я позволил ей разговаривать с тобой подобным образом.
– Да, – сказала Грейси, – ты позволил. Я думала, ты сделал это нарочно, чтобы получить удовольствие, поставив меня в неловкое положение. Сначала она просто смотрела сквозь меня, а потом – так, будто я грязь под ее ногами. – Грейси вновь чуть не плакала.
– Мне жаль, – сказал Рокко.
– Перестань. Тебе вовсе не жаль. – Грейси боролась изо всех сил, чтобы не позволить пролиться слезам. Она чувствовала, что вот-вот разрыдается. Почему он не уходит? Злость на себя – за свою реакцию, на него – за то, что он был к этому причастен, заставила ее выругаться сквозь зубы. Она попыталась высвободить руку. – Знаешь ли ты, каково это – когда смотрят сквозь тебя? Как будто ты не существуешь? Я – человек с надеждами, мечтами и чувствами. И не плохой человек, вопреки тому, что ты, вероятно, думаешь.
– Грейси… – Рокко взял обе ее руки в свои. – Я знаю… Знаю, каково это.
– Да откуда? – презрительно бросила она. – Ты не имеешь ни малейшего понятия, о чем я говорю.
Хватка Рокко смягчилась, и Грейси ошеломленно уставилась на него. Он взял ее за подбородок, чтобы она не могла избежать его взгляда:
– Я тебя понимаю.
Злость уступила место смятению. Грейси покачала головой:
– Ты не… Ты не можешь. Я для тебя ничто.
– Нет. Ты не ничто.
Если бы в то мгновение земля перестала вращаться, она бы не заметила. Все, что она могла видеть, – черные глубины глаз Рокко. Грейси изо всех сил боролась с желанием прильнуть к нему.
– Рокко, – сказала она дрожащим голосом, – что ты здесь делаешь?
Ее руки упирались в его грудь, словно она все еще предпринимала попытку высвободиться, но на самом деле Грейси сковало сладостное оцепенение. Рокко притянул ее ближе к себе. Некоторое время он молчал, затем его словно прорвало:
– Я хочу тебя! Я здесь потому, что хочу тебя. Весь этот вечер, всю прошедшую неделю, с тех пор, как встретил тебя… я хотел тебя. А не ее. Она догадалась о моих чувствах, поэтому была так груба.
Грейси покачала головой:
– Нет. Может, ты пытаешься заставить ее ревновать или что-то еще. Я просто удобный инструмент.
